Змей никогда не смотрел во время боёв лишь в одну сторону - в сторону ложа Императрицы. Он боялся увидеть встревоженный взгляд этих милых сердцу глаз. Как часто он вспоминал эти очи, которые впервые увидел в темнице. Казалось, прошла вечность с первой встречи с любимой. Она стала самой Озарённейшей, а он... вновь взаперти. Лишь думая о ней, он ныне чувствовал себя свободным, точно снова летящим на спине брата навстречу буре. Как мечтал он лететь вместе с Лианой!
Он всегда старался не смотреть ей в глаза во время своих поединков.
Но сейчас он боялся, что никогда более не сможет вновь этого сделать. Впервые бой оказался выше его сил. Кастиир сильнее. Змей жаждал взглянуть на любимую. Ибо каждый удар нарракотца сулит гибель.
Двадцать три года побед – единственный путь к свободе... Пять из них позади. Как это бессмысленно и жестоко. Змею впервые казалось, что у него есть всего двадцать три мгновения, чтобы увидеть глаза, за которые он поклялся убивать столько, сколько нужно. И увидеть в них лишь слёзы...
Оступился.
Трезубец резанул взмахом по ноге. Кровь брызнула на металл.
Толпа вскрикнула в ужасе и негодовании.
Тень не успевала за стремительно приближающимся к победе волшебником.
Змей сжав зубы, хватаясь за раненную ногу, упал в песок.
Цепкие пальцы схватили его шею, ноги обвили талию. Хэль повисла на нём, готовая вырвать ему кадык, если такой обнаружится под плотной тканью, намотанной от плеч до глаз.
Арбалет. Вот что это был за звук, который она услышала в углублении. Арбалет заряжался стрелой или, как говорят в Лёсайлуме, болтом. Джагалл, укутанный в тёмный тканевый наряд с капюшоном, делал это аккуратно, не сводя взор с боя, представленого в узком окне. Лишь он закончил и прицелился, Хэль схватила его. Проклятая рука сжала его горло. От чуждого создания веяло той самой иллюзией и... пылью да песком.
- Кто ты? - спросил он, не двигая ртом, похоже, и не выражая почти никакой интонации голосом.
- Вот какой ты, мьерзэ́!
- Кто ты?
- Я? Ха-ха, я от Фелла, мой хороший.
Никаких акцентов в этот раз Хэль не изображала. Ей показалось это уже не важным.
- Отпусти. Или сделка сорвана.
- Фелл жаждет убедиться в исполнении условия.
Джагалл не сразу ответил. Хэль узнала манеру. Зеркало отвечало ей так же.
- Какого именно условия?
Хэль бросила быстрый взгляд на битву в Кольце.
- Как именно подставишь Императрицу?
Джагалл не переставал держать арбалет так, как будто всё ещё целился.
- Это не будет обсуждаться.
- Будет. Иначе сделка сорвана.
Джагалл - существо иное, частица первобытных сил. Но захватило оно жадного имперца, не гнушавшегося заказными убийствами.
- Условие: за оперением на стреле - флакон с ядом. Это тот яд, что использовала неудачливая преступница, пытавшаяся отравить Императрицу. Преступница из Нарракота. Нынешний противник Змея Востока - тоже из Нарракота. Стрела, убившая Змея Востока в бою с нарракотцем предстанет символом мести Императрицы за то, что Змей Востока пощадил преступницу в том бою. Змей пощадил нарракотку-отравительницу – Императрица помогла нарракотцу-волшебнику.
- Ревность Лианы из-за преступницы-нарракотки, пытавшейся убить её! Ха-ха! Как тонко, местрэлье́зэ!
Джагалл никак не прокомментировал догадку мерьялльки.
Но это было то, что нужно. Тончайший замысел. Хэль захотелось поаплодировать. Один выстрел - и всё это создаст сильнейший по своей сути фон, украшенный последующими слухами, домыслами. Один выстрел - и всем этим Хэль создаст холст, на котором напишет новую картину. Один выстрел - и всё, что задумала пиратка, обретёт смысл.
- О, да!
- Убирайся.
Неожиданно Гангрета проклятой рукой схватила руку джагалла, палец которой лежал на спусковом крючке. Джагалл дёрнулся, но уже правая рука Хэль вновь сдавила его горло. Коготь впился в его палец, готовый одним нажатием выпустить стрелу.
Хэль навела арбалет на Змея.
Всё так, как должно быть. Гангрета исполнила эту часть замысла. Всё отлично и в отношении Императрицки, и Змея. Сцена подготовлена. Грядёт самое интересное!