Хэль изловчилась. Напоследок она обернулась, глянула на застывшего возле входа в пыточную Фелла. В глазах его пылал огонь в тысячи раз жарче того, что в догорающем факеле.
Изловчилась, обернулась, глянула, улыбнулась ехидно и чмокнула воздушным поцелуем Советника Кольца Битвы на прощание.
Столько яда в поцелуй Гангрета ещё никогда не вкладывала.
Серия 16. «Контракт».
Утро сегодня и правда не могло порадовать столицу ласковыми лучиками. Тяжёлые тучи заволокли небосвод, изредка наполняясь светом проснувшегося солнца, но очень нехотя и нечасто пропуская хоть толику его через себя вниз, к Коргенте. В волнующихся небесах назревал спор, грозящий перерасти ни много ни мало в ливень. Серый тон прохладного утра как-то по особому подчёркивал серебристость центра столицы Линуэра. Казалось, Уэрдэйн лишь сейчас просыпается, хотя рассвет минул уже давно. В пасмурной полудрёме находилась сегодня вся Империя.
А Гангрета вдохнула свежесть утра с наслаждением, лишь только её вывели на улицу, прочь из затхлых туннелей Кольца Битвы. Вывели её неким тайным, либо просто запасным ходом, у которого её уже поджидала не иначе как «карета»: чёрный дилижанс с решётками на окнах.
Мерьялльке польстило, что всё это для неё.
Стражи остановились возле дилижанса и на острие клинка проводили Хэль к дверям. Каждый, внимательно следя за капитаном «Дарлы», отворил дверь одной рукой со своей стороны.
- Тренхэ́, куда вы меня тащите? - спросила Гангрета у стоящих рядом важных особ государства Лианы I.
- Не волнуйся, капитанша, - заверил её главный адмирал, - там тебе понравится.
Старик же ничего не сказал, лишь жестом приказал страже и Хэль пошевеливаться.
Влезая в скрипящий дилижанс, устраиваясь на полу, Хэль размышляла. Лишь закрылись двери, затворились замки, а Хэль осталась в полумраке, повозка тронулась в путь.
Гангрета давно привыкла, что если кто-то уверяет фразой «тебе понравится», значит, впереди преотвратнейшее приключение.
Лучики, серые и тусклые, пробивались сквозь решётку, изредка прерываясь, когда «карета» въезжала в плотно застроенные кварталы. Гангрету обдувал ветерок порой, влетающий через то же окно. Каждый раз, когда дилижанс, скрипя и треща, подскакивал на очередной яме или выбоине, Хэль инстинктивно искала, за что бы ухватиться. Скорость повозка развила приличную. Цоканье копыт сменялось то хлюпаньем, то приглушённым стуком, то вновь цок-цок по мощёной дороге. Хэль чувствовала, что привычный шум города изменился. Удивительно, как слух может уловить мельчайшую перемену. Затих странный гул Индустриального. Не слышны приказы на плацу Военного района. Гангрета поняла, что если бы сейчас на Арене шли бои, то она к своему неожиданному ужасу внутри, не услышала бы грома трибун Кольца Битвы!
Но то, что уловила она не слухом, а обонянием и даже самой кожей на руках и на лице, ввело её в оцепенение и исступление одновременно. Ветер нёс свежесть. Свежесть моря!
Цок-цок сменился топотом галопа по тропе с примятой травой и листьями. Лучи замелькали меж прутьев решётки пуще прежнего. Гангрета хотела глянуть в окно, дабы попытаться разглядеть хоть что-нибудь, но скорость дилижанса заставила её сидеть смирно и готовить себя к каждой яме, то и дело попадающей под колесо.
Как бы ни привыкла Хэль уже к шуму и атмосфере Кольца, она не забыла ещё то удивительное чувство, когда бриз Грустного океана пропитывает тебя свободой и жаждой покорить пенящиеся, беспокойные волны Странного моря. И именно сейчас она слышала и ощущала близость своей любимой стихии как никогда. На душе стало так... спокойно и вместе с тем волнительно, словно сердце забилось быстрее. Хэль почувствовала, что с ритмом его биения оживает что-то в ней самой.
Лучи, врывающиеся сквозь решётки, погасли. Повозка остановилась. Гангрета замерла, прислушиваясь.
Загремели замки и засовы. Двери отворились. Опасный отсвет на лезвиях мечей и напряжённый блеск глаз предупредил Гангрету не совершать резких движений и необдуманных поступков. Сложно было сказать, что было позади стражей, вытаскивавших мерьялльку из повозки. Было темно, но лишь пока глаза Хэль не привыкли к смене освещения. Когда же они это сделали, Гангрета, выползающая из дилижанса, поняла, что её привезли во двор, окружённый мощными укреплёнными стенами. Во двор форта!