Мерьяллька вдруг подумала, что хотя бы в этом ключе Лёсайлум обошёл объевшуюся благами и достижениями Империю - наука о порохе в отравленных Землях Запада неплохо сохранилась со времён Лагуны. Жаль только, что производить в больших объемах аркебузы и мушкеты, веглеры и пушки родина Хэль не в состоянии. Не хватает материалов и места для производственного размаха. А по сути, и размаха применения, помимо пиратства. Знания есть - возможности воплотить их почти нет. Поэтому «Дарла» чаще стреляла из старых кулеврин.
Туман сгущался. Матросы сновали по палубе. Капитан, стоявший справа и чуть впереди рулевого, смотрел в подзорную трубу. Вряд ли он мог что-то разглядеть. Хэль смотрела на этот агрегат в его руке, явно именной, исписанный блэджем, и прикидывала, за сколько она сможет продать его, если представится возможность. А возможность представится. Ведь под тельняшкой у Хэль надёжно лип к телу её кусочек контракта, подписанного главным звездочётом и главным адмиралом от имени Императрицки.
О, да! Возможность неограниченно перемещаться по ярусам Арены (не считая третьего), особое отношение в статусе популярного корридиария (все конфликты со стражей, администрацией и корридиариями рангом ниже - в пользу Хэль), запрет на телесные наказания (именно так), и самое главное и вкусное - ответственность Советника Арены за популярного бойца! Это просто будоражило Хэль. Такое условие распространяется лишь на двух ныне, как оказалось. На Змея и Лархосмин. Ответственность! То есть эта мразь Фелл ничегошеньки не сможет сделать. Покалечит, спрячет, воспрепятствует выступлению (и продвижению Хэль вперёд) - и ему это ох как дорого обойдётся. Этот контракт закрепляет за Хэль статус популярного бойца Кольца Битвы, а это значит, что она теперь приносит деньги Империи. А если что-то приносит деньги, то это берегут.
У Хэль есть возможности! Определённая свобода. Весьма странная, но всё же некая призрачная власть! Капитан готова идти на всех парусах далее к заветной цели!
- Капитан! Мёртвый штиль!
Хэль оторвала взор от диковинной подзорной трубы и глянула на паруса. Они застыли, лишь единственный бом-брамсель покачивался, испуганно и напряжённо поскрипывая. Капитан «Клинка» опустил трубу, чуть сдвинул назад свой шлем-морион, богато украшенный перьями, и вгляделся в туман. Тишина штиля зазвенела в ушах каждого. Словно звуки мира сменились лишь одним - надменным и таинственным шелестом засыпающего моря. Казалось, скрип судна чужд новой реальности, в которую «Клинок Луциана» угодил.
Хэль не смогла тогда, в том бою с мертвецами с корабля-призрака, определить, с какой стороны они подошли. Они будто бы воплотились в один миг из тумана. И перед их появлением ветер не просто стих. Он остановился, исчез оттуда, где воцарился туман.
Тогда же из тумана в корпус «Дарлы»...
- Лева руля, капитан! - вскрикнула Хэль.
Капитан Империи глянул на неё искоса.
Он хотел что-то сказать, но Хэль перебила его.
- Лева руля!
Капитан указал матросу с аркебузой на Гангрету.
Хэль ринулась вперёд. Матрос замешкал. Капитан что-то выкрикнул, должно быть, ему.
Оттолкнув рулевого прочь, Хэль принялась крутить штурвал. Моряки на палубе встрепенулись. Но они чувствовали то же, что и Гангрета.
Корабль начал поворачивать на месте.
Рулевой по приказу капитана схватил Хэль и оттащил её. Она пнула его ногой в колено. Матрос с аркебузой уже спешил к ним.
Фиолетовый огонь, жидкий, словно из горна, струёй ударил в корпус «Клинка». Ударил в корму, чуть не задев смертоносно горячими струями то место, где капитан пытался совладать с мерьяллькой. Часть кормы не вспыхнула - она оплавилась. Жидкое пламя просто разъело доски имперского корабля. Рулевой ринулся к штурвалу.
Если бы Хэль не бросилась и не начала поворачивать судно, фиолетовый огонь сейчас плавил бы матросов и палубу.