Послышались неуверенные подтверждения.
- Готовы?! - рявкнула Хэль.
Воины рявкнули в ответ и ударили саблями по кожаным наплечникам.
Хэль улыбнулась.
Она вспомнила своих «бессмертных» - элитную группу матросов «Дарлы», о которых говорили, что они не проиграли ни одной битвы за всю историю пиратской жизни своего капитана. Это была правда, и стать частью этого отряда могли лишь самые лучшие. О принадлежности к бессмертным гласили их красные банданы.
Хэль вспомнила о них потому, что они беспрекословно слушались её и могли пойти на дно ради капитана Хэль, если потребуется. А ещё потому, что они одинаково хорошо и стреляли из лука, и, после этого, рубились на саблях в абордаже.
- Готовьсь!
Ветер заволновался вдруг. Словно осознал, что туман, которой он не в силах был растворить, несёт с собой зло. Ветер облетел палубу «Клинка» в ужасе.
Но двадцать три матроса Хэль не двинулись с места. Они крепко сжали рукояти сабель. И зарычали в один голос, когда мгла с горящими глазами ринулась на них и их нового временного капитана.
- Руби их, хентэ́!
Казалось, в тот миг время застыло. Волна цвета чёрной кости врезалась в живую стену с эмблемами меча. Сама реальность замерла, когда первый удар был нанесён.
И первыми пали ожившие моряки с корабля-призрака. Кхатлассы Хэль и пара мечей её моряков первыми с хрустом и треском сломали сухие позвоночники и шеи. Бой начался.
Призрачных воинов было всё же больше. Потому первые успехи в атаке матросов Гангреты в миг сменились действиями в обороне. Строй не пошатнулся, но сухие удары сменились лязгом мечей. Скелеты начали беспорядочно размахивать своими ржавыми саблями. Моряки были вынуждены парировать.
Призраки напирали. Позади матросов Хэль - такой же бой. Отступать некуда.
Для пиратки из Лёсайлума море было миром, в котором она чувствовала себя такой, какая она есть. Однако на море могло случится то, что зажигало в холодном сердце Гангреты что-то поистине огненное. Это «что-то» - бой на море. Это всегда было для Хэль иной стихией мира, другим моментом этой реальности. Каждый этап битвы пробуждал иные чувства в Хэль: иное наслаждение, иную тревогу, иную жажду. И высшей точкой этого бытия всегда становился для неё абордаж.
Прочувствовать дрожь палубы, услышать крики и гром сражения, ощутить, как сладко клинок пронзает плоть противника, увидеть боль в его глазах…
Это повергало Хэль в эйфорию, безумие, страсть…
И всего этого не было. Сегодня не было! Был лишь отчаянный бой с давно иссохшим, сгинувшим, но оставившим бездушную оболочку противником. Это было сравнимо с попыткой разломать бриг кхатлассом. Щепки летят, удары отзываются в каждом мускуле, старые доски трещат, вот уже вода робко заныривает в трюм, но… это бессмысленно и тяжко.
Хэль ощущала, что ей сложно совладать с разрывающими её чувствами. Ни наслаждения, ни особого стука в сердце, ни желания в очередной раз продемонстрировать противнику своё превосходство. Не было даже желания посмеяться над её богами, утереть Ужасу-под-Килем и Абордажу их носы. Гангрета будто участвовала не в таком привычном для неё морском сражении. Она вновь, как и тогда, в том бою «Дарлы» с кораблём-призраком, билась лишь жаждя выжить и очистить уже этот мир от мерзких творений Орга Азана.
Треск костей слышался уже многим чаще сдавленных криков матросов Хэль. Трое из дюжины пали под натиском тварей с призрачного корабля. Гангрета подбадривала оставшихся в живых и бьющихся с тёмной угрозой ребят, дабы жертвы их товарищей были не напрасны. Хэль не переставала напоминать этим молодым воинам, что им ещё жить и жить. Она никогда, ни разу за свою карьеру не призывала своих бойцов пасть храброй смертью. Она слишком хорошо понимала, что даже таких, как её просоленные и пропитые моряки с «Дарлы», кто-то может ждать на берегу. У Хэль никогда не было никого такого. Потому ей всегда жаждалось, чтоб ребята с «Дарлы» не забывали, что им есть, ради кого жить и возвращаться. В каждом её абордаже мерьялльке желалось, чтобы как можно больше её моряков вернулись к тем, кто их ждёт.