- Контракт, - сказал помощник уэ́лита, когда Хэль и её стража по равнялась с ним, а затем сам без лишних церемоний вырвал у Гангреты этот её несчастный клочок бумаги. Пиратка подивилась в который раз, как до последнего пыталась не дать вырвать этот «подарок» Уэлиуса из рук.
Но она не стала умолять. Пусть рвёт контракт. Она упёрла руки в бока, глядя парню в глаза, готовая заставить его этим контрактом подавиться.
Парень устало глянул на Хэль, положил бумагу на деревянный, чуть косой стол, на котором, помимо прикрученных к стене наручников Гангрета лишь сейчас заметила чернильницу, перо и оттиск печати. Обмокнув перо в чернила, расправив звездочётов документ, растянув его на столе, помощник уэлита написал что-то, поставил роспись, а рядом, капнув сургуча, вбил оттиск как следует. Когда он отнял оттиск, в конце контракта значилось подпись о принятии приказа Императрицы и красная клякса с изображением меча Линуэра, пронзающего звезду с десятью лучами.
Хэль не знала, что и сказать.
- Отведите её в келью, - приказал помощник.
Это слово так и врезалось в уши Хэль.
Келья…
Хэль не решалась войти. Охранники её не выдержали бы, так или иначе, и толкнули б её в это просторное помещение, но сама Гангрета едва ли могла сделать шаг. Сколько нахлынуло на неё! Воспоминания, непреодолимая тяга вернуться в те времена. Во времена «Дарлы»...
Сделать этого уже не получится никогда, но… лишь шаг, лишь шаг отделяет капитана от целой волны ностальгии.
Келья! Её собственная келья! Вход был выполнен в виде двери, ведущий на бригантинах типа «Дарлы» в капитанскую каюту. Над дверью, словно пробивший стену и застрявший в ней, торчал нос корабля, небольшой, размером в полторы Хэль, символичный, декоративный. Форштевень украшала резная широновая дева с двумя обнажёнными кхатласами в руках. Стройная дева в бандане и тельняшке. Гангрета любовалась. Но не решалась сделать шаг.
С правой стороны от дверного проёма вход украшал флаг, чёрный, с изображением белой скелетной руки, держащей абордажную саблю. Хэль медленно, точно во сне подошла к нему. Потрогала, сперва нежно и робко, а потом вдруг сжала что было сил. В уголках глаз налилась слеза.
Флаг… они выловили его. Это её флаг!
Флаг «Дарлы Саралтины».
Медленно входя в просторную комнату, Хэль переступала точно волшебную границу прошлого и настоящего, грёз и яви. Ей чудилось, что каждый шаг окрашивает стены кельи в обласканные морем и ветром доски, воплощает перед ней мебель и быт её каюты. Пиратка твердила себе, что это не капитанская «Дарлы», что обстановка иная, мебели такой у неё отродясь не было, и всё это - лишь её новая, хоть и искусно, выразительно декорированная тюремная камера. Но тут же истосковавшееся по любимому кораблю воображение заставляло слышать крики чаек, шелест бархатного и такого спокойного сегодня Странного моря, и вдруг… матросскую песню, песню головорезов «Дарлы».
Хей-эй, хей-хей-хей
Сквозь алый туман реет мрачный стяг -
Проклятой Хэль пиратский флаг!
Сабля зажата в мёртвой руке!
Хей, хей, хей-хей-е!
Хей-хей, хей-хей-хей!
«Куртизаночка» жаждет особых ласк!
Бог Абордаж упивается всласть!
Ужас-под-Килем пирует на дне!
Хей, хей, хей-хе-хе!
Хей-хей, хей-хей-хей
Прикосновенье скелетной руки
Душу твою сожжёт изнутри!
В зелёных глазах сверкнут черепа!
Хей, хей, ха-ха-ха-ха!
Хей-хей, хей-хей-хей-хей!
Режем мы л'уэрвэ, как свиней!
Грабим богатства Южных Земель!
Пьём за удачу проклятой Хэль!
Хей, хей, хей-хей-хей!
Хей-хей, хей-хей-хей!
Странное море подвластно ей!
Кипит океан, бурлит всё сильней -
Реет флаг Гангреты Хэль!
Хей, хей, хей-хей-хей-хей!
Мерьяллька не могла не вспомнить эту глупую песенку, сочинённую матросами в ту же ночь, когда они вздёрнули бывшего капитана «Дарлы». Байстульетте раскачивался тогда прямиком в ритм песне. С тех пор эта матросская песенка стала гимном «Дарлы Саралтины». Её пели во время рейда по Странному морю, а в кабаках Лёсайлума попросту боялись и услышать. Пиратские капитаны, слышавшие её, всегда презрительно морщились. Но услышав её однажды в открытом море - потом уж слышали её на дне, в булькании Ужаса-под-Килем.