Хэль не знала, что сказать. Она пыталась сдерживать свои эмоции. Но всё вдруг окрасилось в чёрный. Империя, Отец Затмения, Орг Азан. Всё это в её сознании всегда рисовалось уродливым чёрно-белым. Всё это в её мыслях принимало образ самой Тьмы. И вот в центре этого вдруг появились очертания Змея. Хэль едва содержалась, дабы не вцепиться в эти змеиные глаза.
- Мне не нужно уметь читать твои мысли, Грета, чтобы понять, что ты чувствуешь. Но я начал рассказ. И поведую как раз о том, кто мысли всегда умел не просто читать… кто мыслями способен создавать.
Хэль попыталась успокоиться. Змей шокировал её, но мало рассказал в итоге. Все эти сведения показались туманными и мрачными. Они не отвечали на вопросы Хэль, а их было много. Потому она предпочла слушать дальше.
- Шарруфф, - продолжил рассказ Змей. - Тот самый, Грета. Тот самый, что создал джагаллов. Повелитель разумов, существо, сотканное самим мирозданием из наших жажд, отвращений и кошмаров. Его сила - в наших мыслях. Он способен читать их, менять и использовать. Самый загадочный и мудрый из трёх, самый непредсказуемый и коварный из всех. Ты ведь слышала, что на стороне Кхарула был тун в Битве у врат Уэрдэйна? Это был Шарруфф. И он…
Гангрета уловила, что Змей хочет сказать об этом мрачном символе той войны ещё что-то. Что-то совсем нелицеприятное, злое, ненавистное. Но… не решается! Мерьяллька не ожидала такого. Змей… страшился сказать.
- Неужели они непобедимы? - Гангрета решила немного успокоить разволновавшегося своим рассказом друга. Подтолкнуть к продолжению рассказа.
Змей вернулся из размышлений, и вновь взгляд его упал на проклятую руку Хэль.
- Они - заложники великих сил. Этот дар - их проклятье.
- Таковой я считаю свою руку, - призналась пиратка. Разговор вдруг стал таким искренним. - Я ненавижу её. Она сломала мою жизнь. Она создала меня такой. Незнающей спокойствия, дружбы, любви.
- Туны не дарят ничего, кроме судьбы, - перебил её Змей. - Судьбы, разрушающей.
В этот раз Гангрета не обратила внимания на то, что он помешал её рассказу. Всё было так откровенно.
- Но есть и иная сторона, Акше. «Ласкающая» рука сделала меня сильной, свободной и такой, какая я есть. Она может всё. В Приюте, во всех Землях Запада, во всём Странном море меня боятся. Мой чёрный флаг заставляет кричать лево руля даже самых известных капитанов пиратов, таких, как Раскхал. Обо мне слагают легенды, пугают мною детей и в том кабаке Приюта, в «Просоленном блайсе» мне всегда наливают задаром. Наливают и пьют за мою руку. За то, что я - Гангрета Хэль.
Казалось, Змей сейчас увидел другую Грету. Непохожую на ту, которую старался оберегать в суровом мире Империи Под Кольцом. Сильную, величественную и мрачную. Уверенную в себе. Не улыбающуюся ему мило, а глядящую в его змеиные глаза, выжигая в них саму истину о себе самой. Змей убедился в тот миг, что она такая, именно такая. Сильная, свободная, жестокая, созданная, как и её печально известный предок, править и… злая.
Она предстала перед Змеем кровавым капитаном пиратов Странного моря. Она предстала перед Акшетхаром такой похожей на Него…
- Когда я оказалась в лэйтэурской башне, - поведала Хэль - звездочёт встал у меня на пути. Он что-то сделал с моим ожерельем. Но именно «ласкающая» ручка смогла сбросить его… чары, хотя так нельзя, наверное, говорить. Позже Уэлиус сказал мне, что будет следить за мной и оторвёт мне голову, если надо будет.
Змей улыбнулся.
- Уэлиус… Удивительный старикан. Я безмерно уважаю этого деда. Жаль, что мы на разных сторонах. Но он дурачит тебя, Грет. Он может… очень и очень много, но оторвать голову или следить… Нет, Грета. За кем угодно, но не за тобой. Что бы он не говорил там, а через ожерелье или ещё через что-то ничего он тебе не сделает. Тебя защищает дар Хора. Побороть его даже… даже Уэлиус не в состоянии. Уэлиус не имеет власти над тобой так же, как не мог он найти Костяной Каземат веками. Однако у нашего главного звездочёта есть особый артефакт эры Лэйтуэра. Зеркало Видимости. Он может им следить за мной, за Феллом. Но не за тобой. Иначе…