Не было высоких чинов, не было Императрицы, даже Фелла с искривлённой от отвращения рожей не было рядом.
- За вашу помощь в этой страшной битве со злом, порождённым чарами и Тьмой, я, главный звездочет Империи Линуэр Уэлиус, дарую вам титул «Ярчайшая».
Хэль улыбнулась. Улыбка была искренней. Ведь её не просто похвалили и ей не просто дали те привилегии, о которых талдычили перед битвой с кораблям-призраками, её… возвели в новый тип корридиариев! Новейший! «Ярчайшая». Что-то вроде «любимицы публики»! Практически «Сильнейшая», лишь с оговорками, что есть она будет за общим столом с «Падшими», назначать себе бои не чаще раза в два месяца и что ей не позволено шастать по производственным частям Арены. Но зато она имеет право на любой бой с любым соперником, свою келью, и шастать везде, кроме вышеупомянутого. Хэль смеялась над собой. Она же с первых дней здесь плевать хотела на всю эту чушь с корридиариями, с этим безумным развлечением зажравшихся имперцев под названием «Кольцо Битвы», на все эти привилегии в месте, которая она ненавидит с первых дней пребывания. Но всё же… сам титул «Ярчайшая», само то, что она его создала своими действиями, само то, что она его учредила, само то, что Гангрета поставила на карачки тех, кто смеялся над ней, над её наготой в битве с Гридхом, над её родиной, каким бы посмешищем и правда она не была… Все они сейчас перед ней, если не на корачках, то на коленях, и усердно, по воле звездочёта и приказом самой Императрицки работают ротиками и аплодируют, аплодируют! И прекрасная фраза Уэлиуса щекотала Хэль раздувшуюся гордыню:
- Капитан не только искупляет всё причинённое нашей любимой Империи, но и демонстрирует нам, заблуждающимся, что далёкие берега её родины не всегда были местом разрухи и падения. Когда-то то были земли величественной Лагуны Полумесяца и сильнейшей державой в тех краях был славный Мерьялль. Лишний раз доказано, что там рождаются сильные личности!
Окружившие их гости Арены рукоплескали. Гости, посетители окружили Хэль и главного звездочёта в том самом центральном зале первого яруса Арены, перед тем пресловутым монументом в виде кольца с иглами. Они стали свидетелями чествования Хэль, присуждения ей нового для Кольца Битвы титула. Она смотрела на них и смеялась над их тупостью, над этим стадом, слушающим пастуха. Вчера они ругали её и ненавидели, а теперь восторженно смотрят на «Ярчайшую»! Ибо так повелела Императрицка. Гангрета никогда в жизни никого не слушала, всегда жаждала больше, нежели ничтожества в Приюте, все эти недалёкие жадные капитаны, бароны. Хэль не жила по указке, она училась изображать покорность, но лишь до поры, пока не приходил миг бить в спину. Хэль чтила свои принципы и не соглашалась ни с кем. И тот, кто слушал её беспрекословно, был для неё лишь инструментом, орудием. Канатом, за который нужно потянуть, дабы парус напитался свежим ветром. Хэль чувствовала, что лишь она здесь по-настоящему свободна.
Уэлиус сдержал слово. Он не обманул. Он исполнил часть сделки. Кретин! Хэль не понимала, зачем. Она же пленница! Он хочет поощрить её? Привязать к себе, к мысли, что она может и будет с Империей? Хэль презирала его тупость. Но потом…
Он говорил о Лагуне так, будто помнил всё, о чём толковал. Будто видел Мерьялль, мирный и цветущий, своими глазами. Сколько лет этому старцу? Что ещё он видел? Заглядывал ли в само будущее?
Хэль опасалась главного звездочёта. Ей всё больше казалось, что он к чему-то ведёт её. Он знает о ней больше, чем кажется. Он знает, какие выпадут кости в этой игре. И он честен с ней. Он очень опасен.
Церемония награждения титулом окончилась. Уэлиус повесил на шею Хэль медаль на цепочке. Трудно было сказать, из чего она, но если подделана под блэдж, то подделана знатно. Как и всё в Империи Линуэр.
Публика, лицезревшая это почётное действо, поддержала новоиспечённую «Ярчайшую» овациями, поблагодарила главного звездочёта и направилась кто куда. В основном большинство гостей прошествовали направо от монумента к большому расписанию боёв. На этой большой доске числились и сегодняшние бои, и потенциальные схватки на месяц вперёд. Всё легко менялось: два работника Арены вынимали прочь таблички из разделений на этом стенде и вставляли другие, сталкивая имена корридиариев вместе.
Джихафф, наблюдавший «коронацию» своей подопечной в тени, появился слева от Гангреты весьма неожиданно.
- Пойдём ближе. Время пришло.