Выбрать главу

****

- Ешь, да побыстрей!

Гангрета чуть не поперхнулась, ибо жажда как следует послать в известном направлении Церху не отпускала её с того самого момента, как она проснулась. Однако чарка с кашей, какой-то овощ – целый початок - и немалая краюха хлеба сбивали настрой Хэль. Ей уже надоело, что мама Церха без конца строит из себя… маму. Но поистине удивительный завтрак полностью захватил внимание девушки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Завтрак. Только, если считать, что она недавно проснулась, а так уж это ужин! Гангрете дали очень неплохо выспаться. День клонился к закату на дворе. Гангрета ела, вслушиваясь в лязг мечей, звуки ударов по тренировочным манекенам, команды наставников. Всё это миновало её. Перед важным боем корридиарий освобождается от обязательной тренировки, он имеет право по-своему распорядиться временем до своего выхода в Кольцо. Хэль предпочитала не думать о предстоящем. Просто кушала.

Продолжительный отдых, так или иначе, не помог ей. Силы, казалось, не просто не восстановились, а перетекли в иное ощущение – в постоянную боль. Тело расслабилось, напряжение спало, но за изнеможением пришли притупившиеся ко сну ощущения. Всё тело ломило. Руки едва поднимались, голова раскалывалась. Казалось, все чувства спутались, и сейчас Хэль описается прямо в сено, прямо на свою лежанку, потом руки её начнут непроизвольно дрожать, а далее она не сможет скоординировать ни одного шага. Всё казалось таким тяжёлым, словно мышцы и кости прибавили вес за ночь. Единственное, что прояснилось и вселяло надежду – это зрение. Взор был ясен!

- Пока ешь, я тебе вот что скажу, - начала Церха, и Хэль уже закатывала устало глаза. – Все мы – одна семья. Так нас учат наставники. Те, кто доказал в боях свою силу, кушают вместе, тренируются. Всех нас разбивают на пары или команды часто, для взаимопомощи и для удобства ротации наших боёв.

Гангрета отправила в рот здоровенный кусок хлеба, заедая кашей из крупы непонятного происхождения. Её раздражало и то, что Церха говорит «мы», хотя сама не принимает участие в боях. Догадки Хэль подтверждались: мама Церха была корридиарием раньше. Пиратку даже позабавило, что она сама уже втягивается в жизнь бойца. Ей, вон, уже не нравится, что кто-то, не выходящий в Кольцо ныне, смеет причислять себя к корридиариям до сих пор!

Мысли о том, что её предстоящий бой в лучшем случае окончится быстро, приводили Хэль в отчаяние и ярость. Она тут же вспоминала, что она никакая не корридиарий. Она отныне – игрушка в руках Империи и звездочёта. Но, в то же самое время, она – всё та же Гангрета Хэль, гроза Странного моря, хранимая Ужасом-под-Килем и Абордажем.

- Все мы – бойцы Кольца, - продолжала мама Церха, глядя куда-то вдаль своих рассуждений, - все мы жаждем навсегда выбраться из этих клеток на волю, точно птицы. Но есть среди нас те, кто не сидит в клетках. Их содержат в камерах… В запертых камерах. Это «Сильнейшие». У Сильнейших свои особые наставники, за ними по особому следят, их по особому кормят. Твой сегодняшний противник, девочка, опасен, очень опасен. Я уж говорила, что чьи-то козни подстроили этот бой. Гридх Поедатель Детей – «Сильнейший». У него свой наставник, а лучше сказать, дрессировщик. Его снаряжают и вооружают знатные дома, делающие на него ставки. Но он – чудовище. Никому не нужно, чтобы он побеждал двадцать три года. Он нужен для потехи и расправы с теми, кого осуждают сегодня. Осуждает на этой неделе общество. И на этой неделе – это ты.

Хэль доела и принялась выковыривать из зубов что-то, что застряло.