Хэль ушла от удара очень элегантно. Она была мастером. Она оттачивала свои навыки ровно с того момента, как чуть не проиграла первый абордаж. Тогда её спасла «Ласка». И с тех пор Гангрета уяснила, что силой мускул она не возьмёт настоящих морских волков Странного моря. Лишь ловкость, сноровка и скорость! Поэтому она стала тренироваться. Быстрые ноги, гибкое тело, цепкие пальцы. Пока её пираты и капитан пили в таверне, отмечая удачный рейд, юнга, а потом и назначенная вперёдсмотрящим Гангрета Хэль без устали совершала восхождения вверх на мачты и прыгала с реи на рею.
Хэль воодушевилась.
Она позволила себе обернуться.
И чуть не закричала от безысходности. Кистень! Он… летит. Цепь звякает, косятся мёртвыми, сгнившими глазницами го́ловы ударной части, вращается палка. Гридх метнул своё оружие. Он просто уже не мог бежать за мерьялльской пираткой!
Кистень врезался в ноги Хэль. Эта была идеальная подсечка. Ударила больше цепь, поэтому чудом ноги не сломались. Гангрета закричала от ужаса и боли. Но благодарила Абордаж за ловкость своих ножек.
Пока не увидела, что голень порвана! Кровь не поспевала за ней. Мышцу, казалось, разрезало! И всё это время, шагов пять Хэль бежала к стене, в тень ложа Императрицы. Бежала и не сознавала, что не скакать её ногам больше по реям да мачтам. Она не в силах была закричать более. Казалось, всё уже в тот миг просто онемело. Рука… нога…
Хэль рухнула на металлическую поверхность Кольца. Кровь заливала песок, набившийся ей в рот, ослепивший глаза. Голова кружилась. Гангрета слышала шаги. Её смерть приближалась. Но теперь она не может встать. Теперь у неё ранена нога. Она не чувствует её, не может ей шевелить. Рука взрывается болью, посылая её по всему телу вновь. Ветерок закончился. Остался металл и песок. Ни скрипа досок палубы, ни крика чаек, ни шёпота ветра. Лишь кровь. Лишь рычание чудовища. И лишь крики кровожадной толпы, именуемой Империей Линуэр!
Хотелось завыть, просто как животное, как нордаффский, ныне исчезнувший из природы волк, говорят, выл на бледнеющую в небесах Лардальту, звезду, похожую очертаниями на двух сцепившихся крылатых существ. И Хэль завыла. В этом ей помог Гридх.
Она ждала его приближения. Он ведь мог окончить всё, все её муки.
Он схватил её за волосы. Бандана слетела прочь в песок. Хэль завизжала. Что было сил она вцепилась в его уродливые руки своей правой рукой. Вдавила в плоть ногти. Потекла кровь. Но Гридх рычал лишь. Её взгляд уловил в этой агонии, в этой борьбе за жизнь что-то. Направление взора чудовища.
Он смотрел на кого-то в ложе!
Держа её за волосы, Гридх оглядел всю Арену. Публика бесновалась. Кульминация боя. Мерьялльская шлюха в лапах отродья порченой крови. Что-то такое послышалось Хэль в речи того, кто объявлял бойцов. Голос его облетел всю Арену, и слова его вызвали всеобщее ликование. Но Гангрета слышала уже плохо. Сознание давало осечки, словно промокшие кулеврины.
Но его взгляд…
Гридх смотрел наверх. А сверху на Хэль взирали вельможа и звездочёт. Старик приблизился к перилам ложа, в то время как этот богатей в предвкушении уже почти перекинулся через них. Гангрета в каждом взгляде его чувствовала ненависть.
«Лотен», вспомнилось ей, как его зовут.
Старик Уэлиус смотрел на неё. С тревогой смотрел.
Лотен сжал кулаки. Он ждал чего-то. Хэль в тот момент окончательно осознала, кто организовал этот бой. Но чего же он так вожделеет?..
Одним рывком Гридх, с рычанием схватив и сдавив её в районе ключицы, сорвал с Хэль тельняшку. Девушка задёргалась, ибо резкие движения чуть не вырвали ей волосы. Толпа на трибунах ахнула, засмеялась, а затем начала свистеть. Гридх стоял, держа её. Он демонстрировал всем её наготу. Публика не особо впечатлилась ею. Некрасивое обнажённое по пояс тело Хэль, её плоская грудь, вызвали отвращение у ценителей холодной красоты рефорских и загадочной нежности уэрдэйнских дам. Пошлый же вид уродливо тощей пиратки сочли позорным.
А вот Лотен улыбался. Он ликовал. Словно насмешки над женской красотой Хэль возвращали к жизни его сына, и он смеялся вместе с ним. Гангрета пыталась вырваться. Гридх ждал. Его научили, похоже. Сам-то он бы не додумался. Ему каким-то образом внушили, что нужно сделать с одеждой Хэль и как долго это нужно делать.