Бросок копья! Стремительный и неожиданный! Из последних сил раненный смертельно боец из племени Го сумел метнуть своё оружие. И метнуть в варвара.
А тот сшиб вновь Змея, на этот раз просто ринувшись всем телом, чего Змей никак не ожидал. Он упал и начал отползать. Варвар готов был обрушить на него топор.
Но лишь замах - и в спину ему врезалось копьё. Оно не пробило его насквозь, даже не застряло в теле, но рану оставило хорошую. Кровь заливала песок и металл. Сочилась из ноги, из спины. Хэль облизывалась. Огромный воин стоял. Его неутомимая ярость, жажда битвы возбуждали Гангрету. Хотя она уже поняла исход для него. Примерно тот же, что и для дикаря, обмякшего в песок, застывшего навечно.
Варвар обернулся. Взор его глаз напомнил взгляд быков Корриды на древних фресках разрушенных Отцом Затмения мерьялльских амфитеатров. Варвар жаждал уничтожить посмевшего атаковать его в спину. Но тот уже отправился к предкам.
А лишь варвар обернулся, только сжал он в кулаке рукоять топора, как молниеносно быстрый кривой клинок ятагана перерубил ему шею.
Хлынула кровь. Варвар выронил топор, схватился за горло, но зажать этот фонтан ему не удалось.
Зрители ахнули. Мама Церха ахнула. Гангрета заурчала от наслаждения от увиденного.
Далее всё, что он мог, - это упасть.
Быстро, грациозно, но спешно, опешивший Змей Востока отскочил в воздушном кувырке от того места, куда рухнул уже в следующий миг сражённый его противник. Публика взревела.
Змей отскочил... И напоролся. Напоролся на щит. Зрители замерли. Змей резко развернулся лицом к противнику.
Девчонка стояла перед ним. Прикрывалась неумело шитом. Меч, однако, был наготове.
Она смотрела в эти глаза. Так мышка смотрит в глаза кобре, знаменитой змее Мёртвых Песков.
«Именно так она себя и чувствует, эта дурочка», подумала Гангрета, затаив дыхание.
Чешуйчатая рука сжала рукоять из кости. Кривой клинок ятагана, казалось, сейчас сам обратится в змею. Гангрета отчётливо слышала... шипение.
Удар!
И этот удар был отбит. Неумелый, неуклюжий удар девчонки. Её запястье вывернулось от столкновения клинков, и меч её вылетел прочь от неё, с лязгом ударившись о металл Арены.
Зрители засмеялись и принялись аплодировать.
Змей даже не моргнул, разоружив девчонку, отравительницу его возлюбленной одним парированием.
«Убей её!»
«Заруби суку, Змей!»
«Убей посмевшую покуситься на жизнь Озарённейшей!»
«Покажи ей!»
«Убей!»
Скандировали. Зрители скандировали это слово.
Хэль отбросила прочь тряпки и встала, не обращая внимания на причитания Церхи. Она ринулась к окну, будто готова была выпрыгнуть на Змея отсюда. И она была готова. Готова спасти эту дуру никчёмную от жестокого высокомерия Императрицы.
«Если он убьёт её... Клянусь, я заставлю его собственные яйца сожрать!»
Ненависть просыпалась вновь. Хэль ненавидела Империю. Ненавидела эту Императрицу. И начинала ненавидеть этого могучего воина, готового загубить девчонку ради милости своей монаршей твари!
Резок и быстр был Змей. Хэль ахнула. У девчонки с её реакцией не было ни шанса. Она упала тут же.
Упала от лёгкого толчка в грудь, упала на задницу, забряцав поножами, заскрипев по песку щитом и закряхтев. Она смотрела на своего противника, слёзы струились по щекам, но в этом состоянии она и отползти была не в силах. Её трясло.
Зрители смолкли.
Императрица встала.
Змей поднял на неё взор. Затем отошёл назад и встал в центре, в центре серебряного кольца.
Он смотрел на неё, на Озарённейшую. Она не спускала с него свой пронзительный взгляд. Воцарилось молчание.
Императрица взмахнула рукой.
Кольцо начало опускаться. «Путь Сильнейших» принимал своего победителя! Затрубили рога. Вся Арена взорвалась овациями. Девчонка, сидя в песке, всё ещё всхлипывала и дрожала.
Змей Востока опускался во тьму «Пути Сильнейших». Он исчезал, поглощаемый ею, исчезал, но продолжал смотреть в сторону ложа, на свою Императрицу.