Чудовище, рвущее на части противников, бессильно тянулось к воде. И не могло достать, не могло. Лохань стояла дальше, немного, но дальше. Он... Хотел пить! Просто пить. Жажда повалила могучего «Сильнейшего» на каменный пол, глаза бешено метались, дыхание было тяжёлым, сопровождалось отчаянным рыком. А по носу чудища, ненавистного всей Империи, катилась... слеза.
Хэль метнулась к решётке. Она схватилась за прутья и как могла выгнулась. Она просунула внутрь ногу. Хэль пыталась подвинуть, пнуть лохань поближе. Всё, о чём она думала, это помочь. Стоило ли позвать кого-то, просить о помощи? Смешно. Гридх - символ ничтожной породы, с которой благородные имперцы не имеют ничего общего. Кто сказал, что эту лохань случайно поставили так. Погибнет от жажды? Пусть помучается.
Гридх увидел действия Хэль. Он взревел, хотя жажда гасила голос. Он подумал, что пиратка пытается отнять у него воду.
Как иногда часто плевать. Как часто всё равно всем нам. Пройти мимо и всё. Кто это? Что это? Отребье, ничтожество, ненужный дышащий мусор.
А ведь это живое, искалеченное судьбой существо. И оно... просто хочет попить.
«Сильнейший». «Победитель»!
Хэль напряглась. Ещё чуть-чуть! Поддаётся лохань.
На Гридха делают ставки, но никто не хочет, чтобы он был Великим чемпионом. Он привилегированный, он на «Пути Сильнейших», на пути тех, кому даровано всё. Что же это? Если завтра объявят, что Гридх помер от жажды, ибо не дотянулся, будет ли скорбеть Империя? Нет! Она посмеётся дружно. Возликует овациями!
Хэль уже начала отчаиваться.
Зверушки в Имперских домах спят на хозяйских постелях, жрут пищу со столов, а здесь бедное существо, сильное, страшное, но не страшнее Лотена, хочет пить. Он побеждает, он зарабатывает славу, а поставившим на него ещё и средства. И в чём его будущее, есть оно? Он - будущий чемпион? Хэль стиснула зубы. Он - загнанное животное, его признали разумным лишь дабы использовать в Кольце Битвы, он - потеха, он - игрушка. Его победы, красивые бои... Его единственное будущее после всех этих побед - подыхать без глотка воды.
Всё, что он заслужил в Кольце. Лишь раз болели за него. Просто потому, что сражался он против Хэль. И вот награда. Сильное, лишённое притворства, коварства и подлости существо лежит и гибнет от жажды. И плачет.
Есть! Сдвинута! Лохань эта треклятая подползла к нему.
- Пей! - прокричала ему Гангрета. - Слышь? Пей, Гридх.
Она отошла, вся измождённая, и прислонилась к стене. Глядя на лежащего Гридха, она и не заметила, как сама бессильно сползла по стене на пол. Закрыла от отчаяния глаза.
«Великая», «светлая» Империя против обречённого на одиночество и голод создания. Достойное сказаний противостояние. «Добро» и «зло». Хэль не верила в это. Зла хоть отбавляй, с разных сторон смотришь, всё равно зло. Но откуда оно, если Империя такая «светлая»? Была бы она такой, не было бы Кольца Битвы. Не было бы Арены, в которой «светлая» Империя потешается, жаждет кровавой расправы над злом, которое сама порождает.
До чего нужно докатиться, живя в мире, роскоши и довольстве, чтобы вчерашнего ненавистного всем уродца восхвалять героем только, чтобы он убил новенький предмет ненависти?
Бульканье, шелест воды.
Хэль улыбнулась и открыла глаза.
Жадно пил Гридх, зачерпывая воду ручищами, сидя рядом с поилкой. Время от времени он посматривал в сторону пиратки. Хэль смотрела на него и улыбалась. Она была счастлива, точно то было не уродливое чудовище, а её сын родной.
Редко Хэль делала подобные вещи. Помочь, понять, постараться во имя кого-то изо всех сил. Ей, выросшей вот в такой «камере» под названием Земли Запада, где поилки порой и вовсе не было, трудно было совершать подобное. Но сегодня само сердце повелело.
И сейчас ей очень возжаждалось сотворить что-то гадкое и подлое!
Гангрета встала.
- «Первый ярус и часть второго», старый пердун! - прошипела она. Гридх прислушался. - Я тебе покажу. Я оторву твои... ниточки.
Она стремительно зашагала прочь от клетки «Сильнейшего». Гридх провожал её взглядом.
- Ставить мне условия вздумал, старый хрыч! Дёргай Змея за ниточки на пару с Императрицкой. Я же пойду, куда захочу. К примеру, перерою кабинет этого надутого Фелла, до третьего яруса прокрадусь, но устрою вам всем мерр л’янжю́тхр, тупые, недоделанные л'уэрвэ́! Сперва окуну вас всех в ваше же дерьмо, что вы прячете в своих кабинетиках, а потом доберусь наконец до неё, до косы Отца Затмения!!!