Джихафф стоял в стороне. Умелые действия пыточных дел мастера, приглашённого Феллом, не вызывали у него никаких эмоций, кроме отвращения. Но одно чувство глодало его сердце. Мерьяллька выкинула этот финт, заварила эту кашу со своим побегом не вовремя. Джихафф многое прочил этой дуре. Но она подпортила путь к этому «многому». Это страшно бесило её тренера.
В сущности, не будь он таковым, не будь он персональным тренирующим этой идиотки, ей досталось бы куда больше. Её могли перевести в «Обречённые»! Джихафф собирался много вложить в эту глупыху. Не меньше, чем пыточник вкладывал в каждый удар, визгом и стонами разносившийся по узкому помещению камеры.
Под крики, вспыхивающие точно огонь от горсти соли, дверь в камеру отворилась. Тяжелой поступью, будто впитывая слухом и зрением сами страдания мерьялльской пиратки, Фелл вошёл в помещение. Тёмно-красный его плащ и чёрная туника вторили мрачности и болезненной пустоте этого места, следам боли на стенах и крови на полу его.
Фелл не сводил напряжённого взора с каждого удара по истерзанной женской спине.
- Суровое наказание, Советник, - сказал Джихафф, не глядя в его сторону.
Фелл чувствовал жар. Пот уже стекал по его подбородку. В камере не было ничего, что так могло разгорячить воздух. Были лишь факелы. И обнажённая пиратка. Её боль была пламенем здесь.
- Да, ей повезло, Джихафф. Лишь потому, что ты здесь. Мерзавка прокралась в мой кабинет. Она украла мешочек с блэджем, отложенным на важные расходы Арены. Вернуть эти деньги не выйдет. И всё, что она получила, это плеть...
Джихафф гневно нахмурился.
- О нет, Фелл. Я знаю её наказание. Я знаю тебя хорошо. После этой пытки её ждёт... битва.
Фелл остался каменным изваянием. Расписание уже составлялось. Пиратка будет там.
- С каких это пор, тренер, битва для корридиария - наказание?
Прежде, чем Джихафф ответил, Фелл крикнул пыточнику.
- Довольно.
Затем он просто развернулся и ушёл.
Гангрета стонала. Плеть всё ещё разрезала её пополам. Хотя удары прекратились, а пыточных дел мастер, скручивая это орудие, уже направлялся к выходу.
Джихафф лишь смотрел на свою подопечную в задумчивости.
Советник Арены внимательно перечитывал свиток с расписанием тренировок и представлений. Солнце слепило ему глаза, он то и дело прикрывал левую сторону рукой. Огромное окно, вид из которого захватывал дух, всё ещё не обзавелось новыми портьерами. Феллу это крайне не нравилось. А вот его гостю, стоящему у окна и задумчиво оглядывающему проснувшийся уже Уэрдэйн, солнце было мило. Несмотря на то, что был он главным звездочётом.
Уэрдэйн преображается в просыпающихся лучах. Дымка утреннего тумана растворилась, как странное, причудливое сновидение. Движение наполняло улицы. Слышался скрип повозки, звон молота о наковальню, голоса. Уэлиус всегда тонко чувствовал пробуждение. Сила внутри этого загадочного старца неотъемлемо связывала его существование с круговоротом времени и жизни. Каждая соринка, каждое дуновение и каждое движение наполнялось силой утра и жизни. Как наполнялись загадочной силой звездочёта его волшебные творения. Но ныне голова его наполнялась думами.
- Озарённейшая отправляется в путешествие? - спросил Фелл, не отрываясь от изучения свитка.
Главный звездочёт не удостоил его ответом. Он и не обязан был.
- Потому вы здесь? - Фелл обратил свой взор на старца.
- Я здесь, дабы заверить вас, что лично прослежу за безопасностью Кольца Битвы, если вы, Советник, не можете.
Суровый взгляд из-под густых седых бровей испепелял. Впрочем, Уэргаллиан Фелл лишь погрузился вновь в документы.
- Вот буквально намедни мне доложили, что в одной из старых таверн в Торговом квартале двое вдруг весьма обогатились на немаленький мешочек с блэджем. Я уже занялся этим. А вы, Уэлиус, займитесь, займитесь нашей безопасностью. Что-то мне подсказывает, что угроза ей с недавних пор исходит из Земель Запада.
Уэлиус теперь в свою очередь не смотрел в сторону наместника.
- Да, вам ли не знать ввиду ваших разносторонних дел... с тамошними правителями.
Фелл не отреагировал. Но мысли о Люгойе не давали ему покоя. Не барон ли подослал в кабинет мерьялльскую шлюху?