Кибер - реликт
Дмитрий Палеолог
Часть 1. Слепое погружение. Глава 1
Космический корабль, похожий на усеченный приплюснутый конус, двигался на малой тяге. Дюзы двигателей светились ослепительно-белым, выбрасывая короткую струю плазмы.
Опасная зона каменных обломков практически осталась за кормой.
Олег Тумановский позволил себе расслабиться – отстегнул страховочный ремень и потянулся за банкой энергетического напитка, стоявшей на краю дугообразного пульта.
Заполошная трель сигнала тревоги оказалась настолько неожиданной, что он едва не слетел с кресла.
Корабль содрогнулся от сильного удара. Рев аварийной сирены оглушил. На пульте управления тревожным алым цветом расцвели сигналы полученных повреждений.
Олег почувствовал, как тело наливается невидимым свинцом. Корабль ушел в медленное неконтролируемое вращение и перегрузка, в результате сил Кориолиса, проявилась немедленно.
К горлу подкатил ком - Тумановский с трудом подавил тошнотворный позыв.
- Попадание в зону двигательных секций! Пробой внешней изоляции!
- хорошо смодулированный голос бортовой киберсистемы резанул слух.
Тумановский впился взглядом в голографический экран, на котором вспыхнула схема космического корабля. Поврежденные сектора подсветились красным контуром.
Ругательство сорвалось само собой.
- Повреждение контура пробоя метрики пространства! Самопроизвольная активация!
Олег замер, чувствуя, как неприятный холодок пробежал между лопаток. Во рту мгновенно пересохло; лицо покрылось холодной, липкой испариной.
Слепое погружение в подпространство – что может быть страшнее? Прыжок без заданных координат и, соответственно, такое же всплытие. И только Бог мог знать, на сколько миллионов парсек тебя занесет от точки погружения – в темные, неизведанные сектора пространства.
Олег на мгновение малодушно зажмурился, не желая осознавать, что подобное происходит именно с ним. Память услужливо подкинула из глубин истории, рассказанные пилотами в баре космопорта, и к которым он относился со снисходительной усмешкой как к своеобразному профессиональному фольклору. Злая игра фортуны – теперь ему представилась великолепная возможность проверить легенды на практике. Тумановский прекрасно помнил, что количество космических судов, пропавших без вести в результате слепых погружений, исчислялось сотнями. Вернулись единицы. И то по превеликой удаче
Олег шумно выдохнул, невидимая плита перегрузки исчезла. Корабль окутался бледно-голубым энергетическим контуром и стал терять очертания, словно бы тая в пространстве.
Тумановский замер в кресле пилот-ложемента, стиснув зубы и сжав кулаки, пытаясь подавить предательскую дрожь страха.
В узких проемах обзорных триплексов серебряное сияние далеких звезд сменилось белесыми росчерками доплеровских полос. Мгновение - и за двойным бронестеклом воцарилась чернильная тьма.
Корабль ушел в подпространство – странную, до конца не изведанную область космоса. Существование подобной аномалии было открыто еще в конце двадцатого века, ее назвали «кротовой норой». Перемещение по ней давало принципиально новый способ освоения галактики. Тысячи световых лет, на преодоление которых в трехмерном космосе не хватит и человеческой жизни, в «кротовой норе» пролетали за мгновение. За прошедшие сотни лет космической эры, человечество изобрело контур пробоя метрики пространства, положив, таким образом, начало великой экспансии человеческой цивилизации в глубины Вселенной. Сотни транспортов уходили исследовать неизвестные области галактики, неся семя разумной жизни. Некоторые впоследствии выходили на связь с прародиной, создавая колонии на пригодных к обитанию планетах. Но еще больше пропадали без следа. И Олега сейчас ждала именно такая участь, он прекрасно понимал это. Но надеялся, непонятно на что. Надеялся, что ему повезет, хоть немного…
Огни на пульте управления погасли. Приборы навигации трехмерного космоса здесь не работали. Светился лишь один небольшой экран – сигнализатор работы контура. Тумановский не отрывал от него взгляда. Он ничего не мог поделать, при аварийном погружении управлять работой контура пробоя метрики пространства невозможно. Оставалось только ждать, когда поврежденный агрегат откажет окончательно, и тогда подпространство вытолкнет инородное тело в трехмерный континуум.
Индикатор погас через несколько минут. Олег невольно напрягся, вцепившись в поручни кресла.
Всплытие…
Куда занесет его злодейка – фортуна?
В чистое, безопасное пространство или рядом со звездой-гигантом, где он сгорит короткой, яркой вспышкой в долю секунды?
Корабль ощутимо тряхнуло. Пульт управления расцвел огоньками заработавших приборов, тревожная трель аларм-процессора резанула слух.
Из скрытых динамиков донесся рев ветра.
Олег даже не успел толком испугаться – перегрузка навалилась невидимой чудовищной плитой. Коротко скрипнул ложемент противоперегрузочного каркаса пилотского кресла, принимая на себя возросший вес.
В глазах помутилось, но Тумановский успел бросить взгляд в обзорный триплекс. От открывшейся картины стало еще хуже.
За бронестеклом клубились белесые кучевые облака. Неконтролируемое всплытие выбросило его в атмосферу неизвестной планеты. Фортуна решила поставить жирную точку, усмехнувшись напоследок желотозубым оскалом старухи-смерти.
Олегу захотелось завыть от отчаяния, но даже на это сил не было.
Жить ему оставалось от силы пару минут. Захваченный силами гравитации космический корабль стремительно ринулся к поверхности.
Тумановский неимоверным усилием дотянулся до пульта – казалось, рука весит не меньше тонны. С трудом откинув прозрачный предохранительный колпак, он утопил клавишу.
На голографическом экране тут же вспыхнула надпись: «Активация программы аварийной посадки!»
Гул сработавших двигателей коррекции оглушил.
Космический корабль озарился ярко-желтыми выхлопами, гася скорость.
Реактивные струи разорвали белесую хмарь облаков, и сквозь пелену на мгновение открылся вид на поверхность.
Видеосенсоры ухватили картинку, пропуская данные через оптические умножители. Бортовая киберсистема проводила экспресс-анализ, подбирая место для безопасной посадки.
Олег, тяжело дыша, бросил взгляд на экран.
«Хоть в чем-то повело…» - прошла одинокая мысль.
Равнина простиралась до горизонта, более похожая на иссушенную зноем степь, прорезанную в некоторых местах извилистыми разломами. Далеко, почти у самого горизонта, наполовину скрытые туманной пеленой, вздымались отроги горного хребта.
Неконтролируемое падение прекратилось, перегрузка исчезла – киберсистема просчитала параметры и сейчас вела поврежденный корабль к намеченной точке посадки.
Тумановский не отрывал взгляда от экрана. Панорама равнины росла, укрупняясь. Цифры на датчике высотометра стремительно бежали к нулю, посадка в аварийном режиме не предусматривает пологой траектории.
Олег молился об одном – чтобы не отказали двигатели в самый последний момент. Падение с высоты в десяток километров – и он даже боли не почувствует, реактор мгновенно полыхнет реакцией неконтролируемого распада, превратив в пар все на несколько километров вокруг.
Вздымая тучи серой пыли, космический корабль завис в пятидесяти метрах над поверхностью, опираясь на ослепительно-белые струи реактивных выбросов. Оглушительный рев двигателей разрывал пространство
Грунт на месте посадки дымился; на мгновение вспыхнули язычки пламени, пожирая скудную растительность. Огонь погас почти сразу, песок застыл, спекшись в единую стеклообразную массу.
Гул плавно пошел на убыль, огненные струи медленно гасли.
Из бронированного днища выдвинулась посадочные опоры, принимая на себя многотонный вес космического странника.
Через мгновение воцарилось тишина. Было слышно, как потрескивает, остывая, опаленная огнем броня корабля. Поднялся ветер. Порыв швырнул на пришельца облако песка и пыли, словно приветствую нового обитателя неизвестного мира.