Унылый пейзаж планетарной свалки вызывал тоску и никаких рациональных мыслей.
«Это становится интересным, - подумал полковник и покачал головой. – Даже очень!»
- Есть результаты сканирования! - из плоской коробки интеркома раздался голос одного из пилотов.
Зеленин коснулся клавиши
- И?
- То, что мы ищем.
Через минуту он уже был в рубке.
- Вы не ошиблись? – полковник облокотился на спинку кресла, бросив взгляд на экран сканера. Хитросплетение линий и контуров понять было невозможно.
- Нет, - ответил пилот. – Данные с аэроразведчиков. Это не помехи, и не едва тлеющий старый реактор.
Он укрупнил изображение на экране, подсветив алым контуром клубок синих нитей.
- Сигнатура совпадает с картой распределения энергий космического корабля на девяносто семь процентов. Это рейдер.
- Отлично! Сколько до него?- спросил Зеленин.
- Шестнадцать километров.
- Сбавьте скорость до минимума. Поищите посадочную площадку в километре или двух.
Полковник наклонился к интеркому, нажав клавишу вызова. На второй палубе находилась спецкоманда. Семь человек – опытные специалисты, имеющие за плечами рейды на куда более «интересные» планеты. Заброска на забытую Богом планету, заваленную многовековым мусором, вызвала у них в равной степени удивление и недоумение. Но Зеленин быстро заткнул рты слишком говорливым, коротко объяснив суть задачи. Однако, команда все же восприняла задание как не слишком обременительную прогулку. Сейчас «спецы», маясь вынужденным бездельем, наверняка травили пошлые анекдоты и ржали на всю палубу.
- На связи! – пришел неторопливый ответ. Из динамика донесся чей-то смех.
- Хватит ржать, недоумки! – рявкнул Зеленин. - Самойлов, готовность к десантированию – четыре минуты! Живо!
Полковник отключил связь, не дождавшись ответа.
Транспортник сбросил скорость и высоту; теперь казалось, что горы технологического мусора едва ли не царапают днище корабля.
В небольшой ложбине, образованной отвалами отходов, замерла боевая планетарная машина. Водородный двигатель работал на низких оборотах, издавая едва уловимый шелест. Внутри БПМ было тихо. Едва слышно попискивала аппаратура, экраны светились мягким голубым светом – кибернетическая жизнь, размеренная и спокойная. Неожиданно раздался резкий звук, картинка на одном из экранов изменилась – сферорадар, скрытый под скатами брони, ухватил цель.
Тяжелая машина, взревев двигателем, тронулась с места, и, плавно вписавшись в поворот, выскочила на ровную площадку. Тонко взвыл сервопривод. Спаренное зенитное орудие дрогнуло, осуществляя точное наведение на цель. Грохот короткой очереди разорвал пространство, ударив одновременно с бело-желтым сполохом на срезе стволов. Поток стреляных гильз, исходящих сизым едким дымком, лязгая, полетел на песок. Тридцатимиллиметровые снаряды огненными росчерками рванулись к цели.
Мгновение – и они ударили в броню корабля желто-красными бутонами разрывов. Рейдер, уже сбросивший скорость и начавший процедуру посадки, повело в сторону. Из рваных отверстий в броне ударили снопы искр и белесые струи внутренней атмосферы.
Зенитное орудие БПМ вновь дрогнуло. Бортовой компьютер просчитал необходимые поправки, и секундой позже ударила длинная очередь.
Рейдер вошел в неконтролируемое вращение, окутавшись огненными сполохами разрывов. В стороны брызнули обломки брони, оставляя в ядовитом воздухе темные дымчатые следы. Серия снарядов ударила в узкий смотровой триплекс, разбив бронестекло и превратив командную рубку в мешанину металла и пластика. Система управления корабля, получив массу критических повреждений, перестала существовать как таковая. Рейдер, превратившийся в многотонного мертвого исполина, тяжело рухнул с пятнадцатиметровой высоты. Грохот падения прокатился невидимой волной, сотрясая горы слежавшихся отходов. Срезая корпусом, словно гигантским ножом, огромный пласт почвы, он заскользил, гася остаточную скорость. От мощного удара кучи металлического хлама разлетелись широким веером. Место падения закрыла серая мгла поднятого облака песка и пыли.
Боевая планетарная машина прекратила огонь. На сыром песке выросла россыпь желтых стреляных гильз. На мониторе бортового компьютера вспыхнула надпись: «Смена оперативного боекомплекта». Натужно взвыл эскалатор перезарядки, подавая из артпогреба новую порцию снарядов. Четыре секунды – и зенитное орудие дрогнуло, с гудением повернувшись на независимой подвеске. Но выстрела не раздалось. Пелена пыли и огромный вывал выбитой при падении земли не позволили произвести прицеливание.
«Цель вне сектора стрельбы», - вспыхнула на мониторе лаконичная надпись. БПМ, взревев двигателем, развернулась, ударив тупым бронированным носом штабель вросших в почву металлических контейнеров. С хрустом сминая полусгнившие ящики ребристыми колесами, машина двинулась на сближение с целью.
Зеленин облачился в скафандр и уже собрался запустить тест самопроверки, когда резкий звук сработавшего аларм-процессора бортового компьютера заставил вздрогнуть. На какое-то мгновение он не мог поверить собственным ушам.
Это могло означать только одно.
Не раздумывая более, полковник прыгнул в противоперегрузочное кресло и потянул страховочный ремень. Вцепившись в поручни, он до боли стиснул зубы, прекрасно представляя, что сейчас начнется.
Серия мощных ударов потрясла рейдер через секунду; грохот едва не разорвал перепонки. Корабль тряхнуло, ремни больно впились в тело. На мгновение накатила тошнота – рейдер вошел в неконтролируемое вращение. Зеленину показалось, что он даже слышит, как натужно завывают гироскопы системы стабилизации, пытаясь в тщетных усилиях просчитать немыслимые углы отклонений. Следующий удар едва не погасил сознание. Разрыв раздался уже внутри рубки управления. Натужно завывая приводом, сработала аварийная переборка, запечатывая разгерметезированную часть корабля. В мозгу возникло тянущее чувство, сердце ухнуло куда-то вниз – знакомое до боли ощущение внезапно возникшей невесомости. Корабль падал. Короткое мгновение - и сильнейший удар сотряс рейдер, отправив сознание в зыбкое состояние полуобморока. Скрежет сминаемого металла, треск перегоревших энергокабелей, грохот от сорванного с креплений оборудования – все доносилось словно через слой ваты. Освещение погасло, на мгновение погрузив отсек в чернильную тьму. Разбитая система управления корабля успела отдать последнюю команду на экстренное погашение реактора. Тусклый аварийный свет включился через пару секунд, окрасив все вокруг в тревожные багрово-красные тона.
Зеленин, тяжело и хрипло дыша, пытался удержать сознание от черного омута беспамятства. Противоперегрузочный подвес кресла и страховочные ремни компенсировали львиную долю закритических нагрузок – иначе бы его просто размазало бы о переборку.
Из поврежденных кабелей сыпался сноп золотистых искр. Рециркулятор внутренней атмосферы корабля отключился, и сизый дым висел неподвижными слоями, заставляя слезиться глаза и вызывая во рту противный привкус.
Рейдер рухнул на левый борт, корма задралась, нос судна завяз в развороченном грунте вперемешку с металлическим хламом. Пол теперь превратился в стену; полковник висел, пристегнутый ремнями в полутора метрах от новообразованного «пола».
Зеленин хрипло вдохнул пропитанный гарью воздух и сплюнул горькую слюну. Ухватившись правой рукой за поручень, он отстегнул ремни и спрыгнул на кучу контейнеров. Сознание медленно отходило от шока. Чувства оттаивали и вместе с ними вспыхнули недоумение, ярость и даже доля отчаяния. И какое-то странное, иррациональное чувство облегчения.
Непонятность ситуации закончилась.
Началась игра в открытую.
Часть 2. Глава 11
Зеленин надел гермошлем и герметизировал скафандр, с наслаждением вдохнув чистого воздуха. Включив внешние микрофоны, он добрался до интеркома и вызвал вторую палубу.