— Никогда! — проникновенно отрезал Доран. — После того, что ты устроила в дискуссии с «Антикибером» в прошлую пятницу, я не выпущу тебя в «NOW», У меня из-за тебя чудовищные неприятности. Можешь попытать счастья у Отто Луни.
Эмбер отчетливо зарыдала.
— Доран, спаси меня, я в отчаянии! Эти чокнутые фанаты Энрика меня погубят! Я не знала… не предполагала… — Речь прерывалась плачем, очень натуральным. — Доран, на тебя последняя надежда!
— Ладно, — смилостивился Доран, — чего ты хочешь?
Эмбер шмыгнула носом и бойко затараторила:
— Доран, ты включаешь меня в защиту…
— Нет! Ты же поп-певица, а Хлип — идол манхла и сам манхло. Там будет Канк Йонгер. Ты представляешь, как вы будете смотреться рядом? Дикое зрелище!
— Доран, я оденусь в лохмотья! Я прикинусь фанатичкой Хлипа! Я оплачу одну десятую расходов фонда!
— Нет! Канк — это тебе не Гаст. А что будет, если он плюнет тебе в лицо? Он это может.
— Доран, я утрусь! Я заявлю о своем духовном перерождении, о том, что я осознала, что люди должны быть терпимыми…
— А что ты еще собираешься заявить? — скептически спросил Доран.
— Адвокат мне посоветовал, — голос Эмбер стал деловым, но плаксивость не исчезла, из чего Доран сделал вывод, что Эмбер очень не по себе, — попросить публично прощения у варлокеров, в той же программе. Тогда, если дело дойдет до суда — мне даже страшно думать об этом! — у меня будет шанс. В защите наследия это будет удобно сделать — смерть Хлипа, поимка Файри, «я осознала» и все такое.
— Восьмая часть расходов фонда, загодя заготовленный сценарий, который ты выучишь наизусть — я сам проверю, — и бешеная неустойка, если ты ляпнешь хоть слово от себя. Согласна?
— Да!
— Высылай адвоката и сценариста.
— Доран — ты лапушка! Целую, милый!
Доран сложил трэк, представляя себе отвязанного трэша Канка Йонгера за одним столом с размалеванной кривлякой Эмбер. Ну, ее-то он стреножил — но что скажет Йонгер, услышав ее речи об осознании и примирении? «В крайнем случае, — подумал Доран, — шваркну его по голове графином. Главное — сделать это быстро…»
К себе в студию Доран вошел скорым шагом — и бросился в кресло. Сотрудники были все в сборе: операторская группа, монтаж, сценаристы — все смотрели на шефа с выражением готовности. Дел предстояло еще много.
Опять зазвучал трэк. Вообще-то, на этот номер пропускались только архиважные сообщения и звонки от высокопоставленных лиц, поэтому не ответить Доран не мог.
— Да. Доран слушает.
Люди вокруг сразу приуныли. Нет ничего нуднее, чем слушать одноканальный разговор — «Нет. Не знаю. Да ну? А когда будет?» и прочая многозначительная чушь в том же роде.
— Доран… — бесцветный вежливый голос, оказалось, так врезался в память, что Доран сразу почувствовал себя на грани обморока — так еще свежи были впечатления, связанные с комнатой без окон и людьми в респираторах; все эти дни они ждали момента, чтобы хлынуть в потревоженный мозг. Головокружение и тошнота сразу же заняли свои места. — Я — абонент Маникюрный Набор. Вы помните нас?
— Дааа… — протянул Доран, делая жест Сайласу: «Экстренный перехват и запись сообщения!»
— Все это время мы наблюдали за вами…
— Да… — уже неуверенно произнес Доран, до боли в ухе вслушиваясь в голос и стараясь уловить еле заметный звук в начале фразы — звук вдоха. С этого начинается любая работа — всегда выбрать такое расстояние от микрофона, чтобы записать сам голос, но исключить шум дыхания. Дилетанты этого не знают, а киборги не дышат.
— Вы выполнили первый пункт нашего договора, но забыли о втором. Я вынужден вам напомнить…
Вот оно, есть! Доран даже мурашками покрылся, когда расслышал отчетливый вдох. Это люди! Никаких сомнений! А люди способны на все, включая убийство… Игра затянулась и приобрела опасный привкус.
— Что вам нужно? — Доран услышал себя как бы со стороны. Такое с ним случалось очень редко — при сильном волнении.
— Реабилитация проекта.
— Но я сказал правду!
— Вы сказали ложь. Проект работает в Баканаре, с ним ничего не случилось, а вы в прямом эфире заявили: «Рухнул проект „Антикибер“, проект лежит в развалинах, и нам остается лишь почтить его память секундой молчания», создав тем самым у миллионов людей — избирателей и парламентариев — ложное, предвзятое мнение.
— Да провались оно пропадом, что я сказал! — Дорану хотелось побыстрей отделаться; к тому же, сидя в студии, он чувствовал себя в полной безопасности.
— Вы компетентный тележурналист высокого ранга и должны нести ответственность за свои слова. Иначе «из-под обломков „Антикибера“ вам придется доставать не Файри, а свою репутацию. Она рухнет, как якобы рухнул проект.