И он пошел за Штырем, как на поводке, и куда завела его эта дорога — скрыто в темноте будущего.
После обеда, отдышавшись от визита Энрика (он что, держит в голове досье на пол-Города? Или к каждой встрече так готовится?..), Хиллари битый час уговаривал Гаста не переводить свою зарплату за пять месяцев на счет Церкви Друга, а потом засел за книгу. Пусть хоть весь мир обвалится, но монография должна родиться к сроку.
Настроение было приподнятое и в то же время какое-то рассеянное; пришлось заставить себя заниматься текстом. Это была не усталость от физической нагрузки, знакомая по тренажерным залам, и совсем не утомление от умственной работы — казалось, батарейки сели, но взамен прояснилось в глазах и стало легче дышать. Общение с пророками даром не обходится! Чтоб говорить с ними, надо подняться на их уровень; на это много сил уходит, но зато ты получаешь благословение и уходишь, осиянный их божественным излучением…
Книга Хиллари продвигалась рывками, возникала фрагментами; потом это нагромождение идей предстояло сцепить, выровнять — и убедительно резюмировать. Гаст уже замер в ожидании, как кошка у мышиной норки, чтобы, схватив первые главы, подвергнуть их критическому угрызению. Фердинанд, ознакомившись с замыслом, вначале робко помалкивал, но затем и он позволил себе высказаться. Сравнив их предварительные замечания, Хиллари понял, что к публикации ему предстоит идти благородным срединным путем, обороняя свое детище от нападок двух непримиримых демонов, имена которым: Скептический Практик (Огастус Альвин) и Глюколов-Идеалист (Ален Мэлфорд). Шаг в сторону — и ты впадаешь либо в неживую конкретику цифр, либо в философскую размазню.
Хорошо, что оба оппонента страстные и искренние. Гаст — тот из упрямства и вредности противится всякому уподоблению киборгов людям, а Фердинанд будет отстаивать особую миссию киборгов, свободу, право выбора и прочие абстракции. Не дадут уклониться.
Ту же цель — уравновесить полярные мнения — Хиллари преследовал, нагрузив Гаста и Алена общей работой: составить стандартное описание структуры ЦФ-6. Пусть соревнуются и конфликтуют, лишь бы сработались. У Алена не должно быть ни минуты свободной — учеба, текущие задания, освоение техники, а досуг — сон, еда и профилактика у Нанджу. Полная смена знакомств и образа жизни! Так алкоголиков вырывают из пьяного круговорота, так удалось вытащить из богемного омута Эрлу.
— Мистер Мэлфорд устроился в гостинице, — докладывал Этикет, следуя за Хиллари в изолятор; они спускались по запасной лестнице, где можно беседовать без оглядки на слежение. — До вселения Электрик и Майрат проверили комп в его номере и установили несъемные фильтры на некоторые виды связи. Он под контролем разведки.
— Психует? Я тебя не как врача спрашиваю — но ты его видел, мог определить состояние…
— Немного растерян. Ориентировочно-исследовательский рефлекс у него выражен нормально — обследовал гостиничный номер, все потрогал, подергал, потыкал пальцами, затем умылся и лег, не разувшись. Сохраняется «тюремный синдром» — он с трудом заставляет себя выйти из номера; ему кажется, что он заперт снаружи. Та же история и в коридорах — идет близко к стене, заметно замедляет шаг у поворота. В контактах проявляет отчуждение — много вводных слов, опасливость, нерешительность…
— Довольно, я понял… Описывать поведение тебя у сэйсидов учили?
— Нет, раньше. Специализация по сыскной и аналитической работе.
«Вот кто будет у меня самым опасным рецензентом, — подумал Хиллари. — Тот, кто промолчит. „Основы робосоциологии“ выйдут открыто, будут доступны всем… включая баншеров и серых. Задачка не из легких — угадать, какие выводы ОНИ сделают из моей писанины?.. Спроси-ка у него, который сам планирует и проводит незаконные силовые акции… Что же — вернуться к приказу 5236-ЕС? Регулярно счищать все личностные наслоения? Ну уж нет. Не для того я кашу заварил, чтоб выплеснуть».
Стандарт в камере 16 вел себя достойно — при появлении начальства встал и выпрямился; мимики — никакой, к плечу пристегнут диагностик со шнуром, уходящим в порт.
— Каково твое состояние?
— Я неисправен, босс. Отмечаю наличие второго сознания, противоречащего основному. Это похоже на дубль личности; оно было совмещено с основным, но я рассчитал, что невозможность моего общения с группой — из-за него. Из эмотивного блока я его вытеснил; сейчас стараюсь вывести из рациональной зоны, но оно там удерживается через связи с памятью. Память местами тоже не моя.
— Опасаешься меня?