- Да, это трудно, но занятно. Извините, что я так сразу.. был так несдержан. Я вас не обидел?
- Нет, ты никогда меня не обидишь.
Сто миллионов суетящихся, равнодушных - и один мох- натый школьник, прибежавший к тебе домой, как к другу. Столько лет одиночества, вечный комок в горле, стена болезненного молчания, отгородившая тебя от всех, - и один малец, которому даже увидеть тебя - подарок.
Глядя на Габара, Джастин забыл о своей обязанности мстить, о своей жизни, превратившейся в войну, как будто здесь, в служебных помещениях "Ридгели...", начался новый отсчет времени. Он не знал любви в приюте - там ее раздают поровну и помалу, - он не сходился с людьми в колледже для инвалидов, он не ухаживал за девушками, а весь огонь души вкладывал в тщательный расчет мести. И вдруг чужой мальчишка полюбил его - не F60.5, а Джастина Коха. Что теперь делать?! Как быть с этим открытием? И ты - зачем ты пришел сюда? Ты хотел увидеть, как тебя встретят. Ты увидел - и ты растерян.
Но отвергнуть восторг Габара, замкнуться, отступить - уже нельзя. Невозможно предать того, кто тебе доверился, даже забыл о масонских приличиях.
- Я очень, очень доволен, что у тебя все удалось, - осторожно выговорил Джастин. - И дальше все будет хорошо, я уверен. Если тебе понадобится что-то я всегда готов помочь. Звони мне.
- Если вы позволите!
- Я же говорю - можно. Даже нужно. Вот телефон... - Джастин привычно опустил руку в карман, где лежали экранчик и всякие карточки для общения. Работай и учись. Ты должен хорошо сдать переводные экзамены, а летом я подпишу тебе разрешение на монтаж и буду помогать. Сейчас мне ю пора идти - меня впустили по просьбе Гаятуна, не надо его подводить.
- До встречи, каман Кох! - Габар решился и подержал ладонями рукуДжастина - почтительно, как подобает младшему.
К выходу Джастин шел задумавшись. Он обещал; слово следует сдержать. Охранник-эйджи у двери требовательно протянул руку:
- Ваш пропуск, сэр.
- Вот, - ответил Джастин - и обмер. - Вот! - повторил он громче; горло сжимало, но звук все же рождался. Секьюрити нахмурился - что-то не так?.. Нет, пропуск правильный.
- Пожалуйста, выход открыт.
- Да! - почти выкрикнул Джастин. - Да...
- Чудак какой-то... - промолвил секьюрити, провожая глазами высокого мужчину, повторявшего: "Да!.. Вот!.. Да!.."
Пройдя пару кварталов, Джастин потоптался у входа в магазин. Попробовать еще раз? Нет, нет, пока нет. Казалось, говорить опасней, чем монтировать бомбы.
Да, бомбы. Габар не должен знать о F60.5. Это надо спрятать еще глубже, накрепко. Сделать перерыв в акциях. Повременить...
Если его арестуют, Габар будет в отчаянии. Что он подумает о своем учителе?!
Эти мысли Джастин понес домой, с ними уснул и проснулся. Он был из тех, в ком мысли застревают, словно зерна в почве, они пускают корни и дают ростки, а после - приносят плоды категоричных решений.
Слишком многое случилось с Джастином, чтобы все осталось как было.
* * *
Библия была толщиной миллиметров девять, а форматом - вроде бумажной книги. Ланбуки, книги-пластины, удобны; в одну эту плитку можно закачать целую библиотеку, и те, кому надо иметь свод знаний под рукой - студенты, экономисты, юристы, экспедиторы, - охотно ими пользуются, но книги из бумаги не сдавались. Оказалось, люди продолжают ценить осязаемость информационных продуктов, интимность перелистывания страниц, стабильность раз и навсегда напечатанного текста, который не заест и не зависнет. А еще - многих раздражали напоминания типа "Содержимое не может быть скопировано в другой ланбук!", рекламные вставки и то, что ланбуки имели привычку включаться на приближение руки и предлагать себя.
И этотланбук был из породы назойливых - едва Хиллари потянулся к нему, однотонная темная обложка с золотым крестом растаяла, заиграл гимн, и появившийся плат Вероники доверительно прошептал: "Коснись меня, я - жизнь..."
Закрыв пальцем звук, Хиллари показал ланбук Гасту:
- Гадали?
- Было дело, - Гаст глядел весело. - Сегодня все гадали, кто на чем! И зеркало целовали, и в Библию наугад тыкали, и домового ночью спрашивали. И выходило на все лады - и крах, и страх, и обойдется. Ну, теперь все! Проект ликует. Босс, тебя не на руках несли от входа?
- Кое-как проскочил без оваций. Да и вечер - кто остался, все заняты.
"Поглядим-ка, что нас ждет..." - не глядя, Хиллари стал нажимать - раз, два, три; книга, глава, стих...
Первое послание к коринфянам, 15, стих 51 - "Говорю вам тайну; не все мы умрем, но все изменимся".
Оно всегда так - о чем думаешь, то и читается.
Вторая попытка. Раз, два. Хм... Палец не туда попал - та же глава, но двадцатью стихами раньше: "Безрассудный! То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет". Опять намек. Вся Библия - энциклопедия многозначительных намеков.
Если на то пошло - гадать надо до трех раз! Набор произвольный. Исайя, 52, стих 2 - "Отряси с себя прах; встань, пленный Иерусалим! Сними цепи с шеи твоей, пленная дочь Сиона!"
- А ты - отдыхал, чтоб сейчас за работу садиться? - заботливо спросил Гаст. - Я-то все приготовил, что ты велел, но...
- Я? С Гортом и Гердзи успех отмечал. Генерал все хотел, чтобы я выпил. Правда, странный обряд? Если ты преуспел, к надо по этому случаю отравиться алкоголем.
- Не-ет, надо принять джакузи с закисью азота!.. Ну-с, что с Маской проделывать будем?
- Снимать "Блок", - Хиллари положил Библию.
- По... зачем?!
- Опыт. Нам надо увидеть "Взрыв" в действии и записать его развитие.
- Ага. Понял. И запись акции на Энбэйк останется лишь в протоколе, хитро подмигнул Гаст. - Босс, ты гений.
- Злой гений, - уточнил Хиллари. - Губитель бедных куколок.
Маска, какой она стала сейчас, не привлекала внимания Хиллари. Состояние ее мышления было последовательно прослежено Пальмером и внесено в архив. Он едва бросил взгляд на тело, пристегнутое к стенду; слух его не улавливал остервенелой брани. Сейчас мы освободим тело от души, потому что гибрид кибер-разума с кибер-телом пришел к неразрешимому противоречию... Куда отправляются души киборгов после "Взрыва"? Дымка имеет на этот счет целую теорию, но как проверить ее на практике?
Шлем охватил голову нестесняющей мягкой прохладой. В голубой бездне перед глазами проступила серебряная надпись:
BRAIN INTERNATIONAL COMPANY
Портал открылся; показались структуры "Блока" - гру-. бые, глыбоподобные, с тлеющими красным светом отверстиями дозволенных коммуникаций. Гаст через голову шефа устанавливал сегменты записывающих зондов, похожие на усики гигантских насекомых, а Хиллари, подойдя к наружному управлению "Блоком", готовил его к съему.
"Гаст, ты готов?"
"Да, можно начинать".
Команда нанесла скоплению плит и колонн единственный укол - и каменная твердыня начала рассеиваться, будто дым. Коммуникации, до этого момента запрещенные, ожили, заблистали, пробуя разблокированные доступы на проходимость, - и вдруг объем зрения залило ослепительным светом. Хиллари изменил светимость визора - и стало видно, как измельчаются, рассыпаясь крошевом, сложные трехмерные конструкции - мышление, эмоции, самоконтроль, затем простейшие навыки... и картина стала неподвижной. Собственно, и картины-то не было - не было ничего. Пустота.
"Адью, Маска, - в пустоте произнес буквами Гаст. - Одиннадцать секунд все это длилось. Запись в масштабе 1:1500, Хил. А красиво, правда?.."
- Распорядись, чтобы мозг сняли и убрали на хранение, - освободился Хиллари от шлема. - Тело - на консервацию.
"Не оживет, если не умрет", - повторил он про себя.
Лильен вышла из камеры в сопровождении серого стража. Не стоит и надеяться, что можно убежать отсюда; единственный выход закрыт хищным силуэтом автомата.
Каждый раз, когда к ней входили в камеру и когда однажды повели на опознание, Лильен внутренне сжималась, готовясь к худшему - вот сейчас, вот потащат на стенд вынимать мозги... И Лильен раз за разом повторяла слова Косички: "Живая я им не дамся!", но самое страшное откладывалось и откладывалось, словно Хармон мстил ей, изводил ожиданием. "Взрыв" не работал Лильен сразу убедилась в этом; тогда она расставила в мозгу мишени для стирания и увязала их с командным словом, чтобы оно одно запустило лавину опустошения. Она перебирала информацию и прощалась, прощалась с каждым часом, каждым днем своей свободной жизни, оказавшейся такой короткой. Вон, все вон! Теперь стоит ей набрать код, ввести слово "смерть", и сознание Лильен исчезнет, врагам достанется одна оболочка - красивая пустая кукла Лилик.