Вход в подземную часть бункерной зоны пришлось подрывать: массивные створы модульных ворот не реагировали на прямое подключение питания к системам их привода.
Когда отгремел взрыв, капитан Немершев вышел на связь с подразделением:
– Снайперам оставаться на месте. Остальным приступить к разборке завалов. Старшим – Горюнов. Мы идем внутрь, контрольное время возвращения – час. Связь может оборваться.
Обычное дело. Привычная, успевшая стать будничнойработа.
Сразу за взорванным шлюзом открывалось сумеречное пространство разветвленной системы тоннелей. Одни уходили вглубь, под уклоном, другие образовывали структуру первого уровня базы.
На проекционных забралах гермошлемов система анализа чертила условную схему коммуникаций, постоянно пополняя ее новыми деталями и отметками.
Перевернутый, сорванный с креплений мощным взрывом бронепластиковый бастион. Разбитая турель стационарного лазера. Хруст сорванной со стен пластиковой облицовки, обнаженный каркас, сквозь ребра которого проложены кабели питания.
Тишина. Глубокая, вязкая, обманчивая, готовая в любую секунду огрызнуться залпом уцелевших подсистем охраны уровня.
Они двигались медленно, поддерживая постоянные каналы взаимного обмена данными.
– Четвертый сектор, энергетическая активность! – Голос лейтенанта Вронина продублировал показания сканеров.
Пять сигнатур. Приближаются. Тоннель достаточно широк для продвижения серв-машин.
– Рассредоточиться. – Немершев мгновенно нашел укрытие за выступом перевернутого бронепластикового бастиона.
– Командир, головная сигнатура принадлежит «Хоплиту».
– Вижу. Отсекайте дройдов поддержки.
Вадим поднял правую руку с закрепленной на ней ракетной установкой штатного ОРК. На внутренней поверхности проекционного забрала тут же открылось виртуальное оперативное окно системы точного наведения. За три столетия, минувших после войны, техническое оснащение десантных подразделений значительно усовершенствовалось, теперь встреча бойца с легкой сорокапятитонной серв-машиной уже не грозила человеку фатальными последствиями. Тяжелые боевые скафандры с трехслойным бронированием и антилазерным покрытием, совмещенным с фототропным маскирующим составом, выдерживали прямое попадание пятидесятимиллиметровых снарядов штатных орудий «Хоплита». Конечно, подставляться под прицельный огонь даже в такой экипировке Немершев не собирался. Он точно знал, где расположены наиболее уязвимые места серв-машины, кроме того, специально разработанные боевые части тактических ракет, невзирая на скромный калибр, обладали огромной разрушительной силой. Независимые системы распознавания и преследования цели позволяли вести огонь с больших дистанций или в условиях сложной геометрии препятствий, когда цель находилась вне пределов прямой видимости.
– Кирилл, подстрахуй.
Лейтенант Вронин тут же отреагировал, выстрелив в глубины наклонного тоннеля капсулой с наномашинами.
Как только в глубине коммуникаций включилась локальная сеть, образованная нанопылью, Вадим выпустил первую ракету. Теперь он отлично видел находящегося в полукилометре за изломом магистрального прохода «Хоплита» и мог действовать спокойно, зная, что Вронин страхует запуск на случай промаха.
В отличие от боевой части ракеты, серв-машина не могла поражать цели, находясь вне зоны прямого контакта. Ни снаряд, ни лазерный луч не способны огибать препятствия.
Три выпущенные с секундным интервалом тактические ракеты, завывая, ушли в широкий зев тоннеля. Их траектории напоминали пересекающиеся синусоиды, а дополнительные двигатели ориентации позволяли плавно огибать препятствия, следуя поворотам тоннеля.
Оружейные пилоны серв-машины огрызнулись разрядами когерентного излучения, но постоянно маневрирующие боеголовки уклонились от зенитного огня, ударив в три заранее рассчитанные точки: первая изуродовала и сорвала бронированный кожух поворотной платформы «Хоплита», вторая поразила его главный сервомоторный узел, третья ударила в рубку, прожигая броню с расчетом на уничтожение кристалломодуля «Одиночка».
Немершев констатировал попадания и, оставаясь за укрытием, приказал:
– Лео, разберись с дройдами.
Лейтенант Рапшар выпустил две ракеты со шрапнельной начинкой, и спустя пару секунд в глубине тоннеля полыхнули еще два взрыва.
– Вперед!
Первым в наклонный проход выдвинулся Рапшар. Данные от сканеров его экипировки дополняли картину, транслируемую значительно поредевшим облаком нанопыли: поврежденный «Хоплит» застыл за поворотом тоннеля без признаков функциональности, вокруг были разбросаны изрешеченные фрагменты андроидных механизмов.
Порядок, командир.
Вадим уже перезарядил ОРК и привстал, готовясь последовать за лейтенантом, когда внезапно резервный аларм-процессор систем сканирования выдал злобный предупреждающий сигнал.
– Лео, назад!
Приказ Немершева хоть и опоздал на доли секунды, но все же спас Рапшару жизнь, – лейтенант машинально подчинился внезапному окрику, отпрянув назад, и лазерный залп, произведенный «Хоплитом», ударил не в грудь и голову, а лишь задел плечо и правую руку, изуродовав разряженные пусковые тубусы ракетной установки.
– Фрайг, зацепило...
Немершев видел, по данным телеметрии, что один луч все же нашел уязвимое место в локтевом соединении сегментов брони.
– Лео, не двигайся! Замри!
Лазеры «Хоплита», смонтированные вместо традиционных подвесных орудий, вновь разрядились, используя угол поворота независимых сервомоторов оружейной подвески. Теперь серв-машина пыталась выжечь десять сантиметров стеклобетона, образующих выступ с амбразурой, на повороте тоннеля, за который успел отпрянуть Рапшар.
Вадим мгновенно сообразил, что сервомеханизм имеет нестандартную конфигурацию оборудования. Ракета, выпущенная по традиционной точке внутреннего крепления ядра кибернетической системы, лишь впустую пожгла броню, модуль «Одиночка» не пострадал, он находился в другом месте и продолжал руководить действиями серв-машины.
– Кирилл, выведи Лео с линии огня!
«Хоплит» с разрушенным сервомотором не мог двигаться, превратившись в стационарную огневую точку, но, учитывая ограниченное пространство тоннеля, он представлял серьезную опасность. Независимые приводы оружейных пилонов обладали достаточным углом поворота подвески, чтобы блокировать огнем дальнейшее продвижение группы.
Атаковать в лоб бессмысленно. Вадим догнал Вронина и помог ему оттащить Рапшара за поворот тоннеля.
– Как ты?
– Жить буду... Локтевой активатор заклинило.
– Самого зацепило?
– Слегка.
– Кирилл, вызови модуль эвакуации.
– А ты?
– Я попробую пройти по другому тоннелю. Поворотная платформа «Хоплита» разбита. Зайду ему в тыл.
Вронин не ответил, лишь кивнул, хотя это движение осталось почти незамеченным из-за жестких сочленений гермошлема с плечевыми пластинами брони.
Все оказалось намного сложнее, чем предполагало командование при планировании операции.
На минус четвертый уровень подземных коммуникаций взвод капитана Немершева пробился лишь спустя тридцать два часа изнурительной зачистки подземелий.
Ниже располагался только реактор, погасить который являлось основной задачей прорыва через бункерную зону. Оставшись без стационарного энергопитания, охранные системы проработают еще некоторое время на автономных накопителях, но общая участь комплекса укреплений будет предрешена.
Отправив группу к реактору, Вадим, безмерно уставший, вместе с Врониным принялся за осмотр помещений четвертого уровня.
Вопреки его опасениям тут располагались не ангары боевой техники, а склады.
Огромные помещения, вырезанные в монолите материковой породы, были пусты. Лишь в двух складах им попалось нечто любопытное. В одном они обнаружили штабели консервационных контейнеров, в которых оказались тщательно упакованные для длительного хранения андроиды серии «Хьюго-БД12».