Изумился Фротон,представ пред магнатом, ибо и так уже мало что от него осталось, а он упорно требовал сокращать его дальше.
— Ваша светлость,-сказал жестянщик, почесывая затылок, — сдается мне, что один только есть способ. С позволения вашей светлости отвинчу-ка я мозг…
— Нет, ты спятил!- возмутился Диоптрик, но жестянщик ему объяснил:
— Мозг мы спрячем у вас во дворце,в надежном месте,скажем,вот в этом шкафу,а у вашей светлости внутри останется только приемничек и микрофончик, чтобы ваша светлость имела электромагнитную связь со своим разумом.
— Понимаю!-сказал Диоптрик,которому решение это пришлось по вкусу.-Делай же, что задумал!
Вынул у него Фротон мозг,положил в шкафной ящик, запер на ключик, ключик вручил Диоптрику,а в живот ему запихнул маленький аппаратик да микрофончик. До того мал стал теперь Диоптрик,что почти незаметен;задрожали при виде такой редукции трое его соперников,удивился король,однако ничего не сказал. Миногар, Амассид и Филонавт прибегли к отчаянным средствам. Со дня на день таяли они на глазах и вскоре поступили так же, как жестянщик с Диоптриком: попрятали мозги, кто куда мог- кто в письменный стол,кто под кровать,-а сами приняли вид жестяных коробочек, сверкающих и хвостатых, с парочкой орденов, лишь немного меньших, чем сами сановники.
И снова Диоптрик послал за жестянщиком; а когда тот предстал перед ним, воскликнул:
— Сделай хоть что-нибудь!Непременно, любой ценой надо еще уменьшиться, иначе беда!
— Ваша светлость,- ответил жестянщик,кланяясь низко магнату, которого еле видно было между ручками и спинкою кресла,- это неслыханно трудно, и даже не знаю, возможно ли…
— Это неважно! Сделай, что я говорю! Ты должен! Если сократишь меня до минимальных размеров, которых уже не превзойти никому,-я исполню любое твое желание!
— Ежели ваша светлость поклянется в этом словом своим дворянским, постараюсь сделать все, что в моих силах,- ответил Фротон, у которого в голове вдруг просветлело, а в грудь будто кто-то налил чистейшего золота; ибо он уже много дней не мог думать ни о чем другом,как только о златотканой Аурентине и колокольцах хрустальных, казалось, укрытых у нее на груди.
Диоптрик поклялся;а Фротон взял последних три ордена, еще отягощавших крохотную грудь великого программиста,сложил из них коробочку трехстенную, внутрь ее вложил аппаратик,не больше дуката,все это обвязал золотой проволочкой, сзади припаял золотую бляшку,выстриг ее в виде хвостика и сказал:
— Готово,ваша светлость! По этим высоким наградам всякий легко узнает вашу персону; благодаря этой бляшке ваша светлость сможет плавать, а аппаратик свяжет вас с разумом, укрытым в шкафу…
Обрадовался Диоптрик.
— Чего хочешь? Говори, требуй — все отдам!
— Хочу взять в жены дочь вашей светлости, златотканую Аурентину!
Страшно разъярился Диоптрик и,плавая подле лица Фротона, принялся осыпать его бранью,звеня орденами;назвал его наглым прохвостом, мерзавцем, канальей, а потом велел его вышвырнуть из дворца.Сам же в подводной ладье шестерней поспешил к государю.
Когда Миногар, Амассид и Филонавт увидели Диоптрика в новом обличье- а узнали его лишь по блистающим орденам, из коих тот теперь состоял, не считая хвоста,- то разгневались страшно.Будучи мужами, сведущими в делах электрических,они поняли,что вряд ли можно зайти еще дальше в миниатюризации личности, а назавтра предстояло торжественное рождение королевича и медлить нельзя было ни минуты.И сговорились Амассид с Филонавтом напасть на Диоптрика,когда тот будет возвращаться домой,похитить его и заточить, что будет нетрудно, поскольку никто не заметит исчезновенья особы столь малой. Как решили они,так и сделали.Амассид приготовил старую жестяную банку и затаился с ней за коралловым рифом,мимо которого проплывала ладья Диоптрика; и когда она подплыла,Амассидовы слуги в масках выскочили на дорогу и, прежде чем лакеи Диоптрика успели поднять плавники, защищаясь, их господина уже накрыли банкою и похитили;Амассид тотчас загнул жестяную крышку,чтобы великий программист на свободу не выбрался,и, жестоко над ним издеваясь и насмехаясь,поспешно воротился к себе во дворец.Но тут пришло ему в голову, что нехорошо держать пленника у себя,и в эту минуту услышал он с улицы крик: «Головы лудить! Спины,хвосты, животы клепать, полировать!» Обрадовался он, позвал жестянщика, которым оказался Фротон, велел ему наглухо запаять банку, а потом дал ему золотой и говорит: