При этих словах мудрец взял большой лист бумаги и, обмакнув перо в чернильницу, тряхнул им несколько раз, а затем достал из-под кафтана карту звездного неба и показал ее королю вместе с листом бумаги.Сходство было разительное.На бумаге были разбросаны миллиарды точек,одни покрупнее, другие помельче, поскольку перо иной раз брызгало обильнее, а иной раз пересыхало. И небо на карте выглядело точно так же. Король глядел со своего трона на оба листа бумаги и хранил молчание.
А мудрец продолжал:
— Тебя учили, государь,что Вселенная- это постройка, изумительная до бесконечности,поражающая величием громадных пространств,расшитых звездами.Но взгляни, разве эта почтенная, всеприсутствующая и вековечная конструкция не есть свидетельство крайней глупости,насмешка над разумом и порядком? Ты спросишь,почему никто этого до сих пор не заметил?Да потому,что эта глупость повсюду! Но такая повсюдность заслуживает язвительного, отстраненного смеха уже потому, что смех стал бы предвестником бунта и освобождения. Несомненно, стоило бы в таком именно духе написать пасквиль на Вселенную- чтобы этот продукт величайшей тупости был оценен по заслугам,чтобы отныне его сопровождал уже не хор молитвенных воздыханий, но ироническая улыбка.
Король слушал,застыв в удивлении, а мудрец после минутного молчания продолжал:
— Написать такой пасквиль было бы долгом каждого ученого,если б не то,что тогда ему пришлось бы коснуться первопричины нынешнего порядка вещей, именуемого Универсумом,которое заслуживает разве что снисходительной усмешки. Начало же этому было положено тогда,когда Безмерность была еще совершенно пуста и лишь ожидала акта творения,а мир,почкующийся посредством небытия из чего-то меньшего,нежели небытие,породил лишь горсточку скученных тел,на которых правил твой прапрапращур Аллегорик. И замыслил он невозможное и безумное дело,а именно: помочь Природе в ее бесконечно терпеливых и неспешных трудах!Решил он, вслед за нею, создать Космос, обильный и полный бесценных чудес;поскольку же сам не сумел бы этого сделать, велел построить наиразумнейшую машину, чтобы поручить это ей.Строили этого молоха триста лет и еще триста- впрочем, время тогда считали иначе,чем ныне.Не жалели ни сил, ни средств, и механическое чудовище достигло размеров и мощи, едва ли не безграничных. Когда машина была готова,узурпатор велел пустить ее в ход, не догадываясь,что,собственно, делает.Машина,по причине его безграничной спеси, оказалась чересчур велика,и потому ее мудрость,оставив далеко позади вершины разума,проскочила кульминацию гениальности и скатилась до полного умственного распада- в косноязыкую тьму центробежных токов,всякое содержание разрывающих в клочья;страшилище это,закрученное спиралью, словно галактика, заработало на бешеных оборотах и растеклось сознанием при первых же невысказанных словах,и из этого якобы мыслящего со страшным напряжением хаоса, в котором громады недоразвитых понятий взаимно упраздняли друг друга, из этих судорог,корчей и столкновений напрасных зародились и начали поступать в послушные исполнительные подсистемы лишь обессмысленные знаки препинания! То была уже не машина,разумнейшая из всех возможных, Всемогущий Космотворитель,но развалюха,плод опрометчивой узурпации,который в знак того, что предназначался для великих свершений,только и мог заикаться точками. Что же потом? Правитель ожидал всесотворения, которое подтвердило бы правоту его замысла,самого дерзкого,какой когда-либо рождался у мыслящего существа,и никто не осмелился открыть ему,что он стоит у истоков бессвязного бормотанья, механической агонии монстра, который уже родился полумертвым. Но безжизненные и послушные громадины машин-исполнительниц,готовые выполнить любой приказ, в заданном такте стали лепить из материального месива проекцию точки в трехмерном пространстве,то есть шар;вот так, штампуя без устали одно и то же, пока внутренний жар не распалил вещество,швыряла машина в пустую бездну огненные шары, и в такт ее заиканию возник Космос! А значит, твой прапрапрадед был творцом Мироздания,и он же- автором глупости столь грандиозной, что второй такой никогда не будет.Ведь уничтожение этого выкидыша было бы,конечно,гораздо более разумным поступком, а главное — совершенно сознательным, чего о Творении никак не скажешь.Вот и все, что я хотел рассказать тебе, государь, потомок Аллегорика, зодчего миров.