Утром в субботу играла бодрая побудка — психотропный кавер гимна Совета Пятидесяти, наполняющий не просто бодрящим патриотизмом, а неистовой яростью — к тому, кто это включил.
Лично я захотел вырвать себе среднее ухо штопором. Но сон и правда, как рукой сняло. Нас построили на площадке вдоль комнат отдельно от опытных бойцов, которые, казалось, были предоставлены сами себе и вообще не ложились спать. Некоторые тягали железо в импровизированной качалке, другие продолжали мучить несчастный челнок. С прошлого вечера он слегка изменился — сверху красовалась башня автоматической турели. Она вяло вращалась, бегая лазерным целеуказателем вдоль стен, и время от времени издавала короткий писк. Перед нами выступил командир роты, майор Голдвинг. Седоватый мужик с усталыми красными глазами. Казалось, он не спал лет пять, а своё жалование хранил в мешках под глазами. Голос его всё равно звучал твёрдо.
Нас поздравили со вступлением в Корпус и рассказали о том, что ждёт рекрутов в ближайшее время.
А именно: назначение на места в соответствии со штатными нуждами. Пожелания бойцов тоже учитывались, но в меньшей степени. Я очень быстро в этом убедился. Нас вызывали из строя по одному, на беседу с сервером по работе с личным составом. Это был чёрный серверный шкаф с монохромным выпуклым экраном и трескучим динамиком. Он находился в отдельном кабинете за пределами казармы, недалеко от приёмного блока. Стены в кабинете были увешаны разнообразными дипломами и грамотами в позолоченных рамках. Кто-то пририсовал над монитором фуражку.
— Сабаи! — проскрипел сервер.
— Я!
— Раздеться до пояса.
Я стянул китель и майку.
— Гражданская профессия?
— Финансист, сэр.
В недрах сервера надсадно загудели вентиляторы.
— Соболезную, — выдал он. — Финансизм — распространённый недуг в наши дни. Мы выпишем вам направление на расширенный медосмотр.
— Но..!
— Хотя с виду и не скажешь. Отличная мускулатура, парень. Так держать. Сколько жмёшь?
— Сколько угодно, сэр.
— Давай сто!
Сервер снова загудел. Я хмыкнул и отжался сто раз.
— Теперь пресс, сто пятьдесят.
Легко. Но малость запыхался. Эх, подзабросил я качалку.
— Отличный результат. Предварительная специальность — стрелок.
— Виноват, сэр. Стрелок?
— Так точно! Нам просто необходимы стрелки!
— Тогда зачем я отжимался, сэр?
— В боевых условиях — важный навык каждого стрелка это стойкость. С таким прессом, сынок, ты точно выдержишь удар инопланетной дубиной. А твои руки пригодятся, чтобы тащить менее удачливых сослуживцев. В условиях пониженной гравитации тебе не будет в этом равных! Вопросы есть?
— Э… Никак нет, сэр!
— Следующий!
После завтрака (та самая бесцветная вязкая протеиновая масса, но с чайной ложкой джема), я отважился подойти в ремонтный уголок.
— Чего надо, салага? — сходу спросил меня парень в сварочной маске. Он прилаживал к челноку новые броневые пластины.
— Да вот, хотел предложить свою помощь, вдруг вам нужны толковые ребята.
— Толковые — нужны. Варишь в сварке?
— Не, я вообще неплохо режу… В резке.
— О, это ж Майкл! — из-под челнока выкатился тощий парнишка с длинным носом и маленькими бегающими глазками. — Я вам про него рассказывал!
— Ааа, Столбняк! — остальные бойцы оживились, отложили свои железки, — так вот ты какой!
— Эээ, я не совсем понял.
Незнакомый парнишка подскочил ко мне и зашептал:
— Я просто рассказал им вчерашнюю хохму, как ты подшутил над имперлеонцем. Помнишь, на посадочной площадке?
— Это да, как не помнить. А ты-то кто?
— Так это ж я, Натан! Не узнал?
— Блин, — я сконфузился. — Без волос ты совсем другой человек!
— Ха! Я сам себя не признал, когда увидел! — Натан расплылся в улыбке и провёл ладонью в нескольких сантиметрах над головой, как бы приглаживая фантомную причёску.
Сварщик поднял забрало и оказался мужчиной средних лет, одноглазым и с довольно редкими зубами. Но при этом был очень довольным.
— Зачёт, Столбняк. Так им и надо, мордам сицилийским, — заявил он. — А ты не стесняйся, тут все свои. Камикадзе, принеси-ка табуретку!