Медблок на первых порах сделался для меня родным домом. Кроме перевязочного материала, я обнаружила там успокоительные таблетки и ныряла туда в моменты, когда отчаяние захлестывало меня с головой. Но верно говорят, время лечит, и мне с каждым днем становилось легче. Единственное, что заставляло сжиматься от страха, так это мысль, что полет однажды закончится, и мне нужно будет определиться, куда податься дальше.
На кухне дела тоже шли преотлично. Когда консервы подошли к концу, я уже владела азами поварского искусства: по рецептам, указанным на этикетках, требовалось добавить то овощей, то макаронных изделий, а то и злаковых. Зумком был мне в помощь. Дошло до того, что я испекла хлеб. Правда, я поторопилась и забыла, что тесто должно выстоять определенное время, поэтому мой первый багет получился резиновым, а когда он высох, им можно было убивать. Но я все равно очень гордилась собой.
Выучив на зубок свои обычные маршруты, я приучила себя обходиться без лифта и горизонтальных бегущих дорожек. Я не хотела прибыть в пункт назначения изнеженной коровой, раз уж меня ждут нелегкие испытания. Массаж и оздоровительные процедуры, что поддерживали мое тело в тонусе, и за которые отец платил баснословные деньги, в космосе оказались недосягаемы. Поэтому приходилось выдумывать нагрузки.
Те уровни, которые на плане корабля выглядели черными пятнами, намертво перекрывали мне путь и не реагировали на отпечаток руки. Иногда я из любопытства прижимала лицо к смотровому стеклу, но кромешная тьма за ним надежно скрывала секреты звездолета.
Глава 7
Подходил к концу месяц полета, а я так и не узнала, где находится командирская рубка, и выбираются ли кибернеты из нее для отдыха и подзарядки. Мне казалось, что они шляются по кораблю только из–за меня.
Ия по–прежнему представала передо мной в виде голограммы. Как и всякая женщина, она любила разнообразие в одежде и прическе. Цвет и форма волос менялись от раза к разу и практически не повторялись. Я завидовала. Вей как всегда был собранным и подтянутым. Вежливо интересовался успехами (как будто не следили за мной) и сообщал о количестве прошедших дней. Видимо, чтобы не забыла, что я здесь не навсегда.
– Здравствуйте, Дана. Сегодня двадцать шестой день полета. Как ваши дела? Есть пожелания?
Он то казался живым и чувствующим, поскольку уделял время беседе, если видел, что меня опять пришибло воспоминаниями, то был сух и безэмоционален, как настоящий робот.
Кроме занятий кухней, бассейном и прочими доступными развлечениями, я завела себе привычку читать. Когда я растерялась, не зная, как постирать выданный мне крохотный гардероб, Ия подсказала, что в каждом служебном или жилом помещении есть свои зумкомы, которые «с удовольствием поделятся с тобой информацией». Все это с ехидной улыбкой. Поскольку смены постельного белья у меня было всего две, как рубашек и штанов (из соседней каюты Главная Корабельная Кобра брать ничего не разрешила), то я раз в неделю устраивала генеральную стирку. Пока у меня в каюте ползал робот–пылесос, я сидела у стиральной машины, завернутая в покрывало (машина не принимала малую партию белья, поэтому приходилось совать все сразу), и читала. Иногда замечала, что на тех страницах, где я побывала, оставлял свой след еще кто–то. Сдвигалась закладка или меня сразу выкидывало в оглавление. То есть за мной и здесь следили. Родилось подозрение, что через зумком я могу выйти на что–то важное, что знать мне не положено, поэтому кто–то непрестанно контролировал мои шаги. Я конечно же, попыталась связаться с отцом, но все контакты с внешним миром были накрепко заблокированы.
Этот день начался как обычно. Пробежка до столовой, завтрак на скорую руку – ура, я пожарила бекон с яичницей, и получился он ничуть не хуже, чем у Вея. Как добавка – собранная в зимнем саду зеленушка (я обнаружила небольшой участок свежих витаминов, опять–таки помог всезнающий зумком), кофе и кусочек багета, который уже хорошо кусался. Дотащила на горбу собранное с кровати белье, сунула в стиральную машину вместе с полным комплектом одежды, задала программу на последующую сушку и, укутавшись в покрывало, погнала в бассейн. Купальник мне так и не выдали, поэтому продолжала плавать голышом.