Железное чудище, без содрогания стреляющее в людей, покорно и безропотно вырабатывающее на заводах прибавочную стоимость, лишенное «опасных мыслей» и склонности объединяться в профсоюзы, — что может быть привлекательнее для капиталистических хищников? Какая «греза» может сильнее овладеть умом и сердцем рыцарей наживы, империалистического разбоя?!
Тоска по механическим роботам давно уже владеет мыслями и чувствами американских империалистов. И давно уже ученые прислужники монополий стремятся превратить желаемое в действительное. Еще в начале века в Соединенных Штатах был построен первый робот. Буржуазная наука многократно убеждалась в том, что самый сложный робот в основе своей проще одноклеточного существа, обладающего раздражимостью, зачатками ощущений и способностью размножаться, но тщетные «поиски» «идеального» робота так и не прекращались. Телеграф, телефон, катодная лампа, фотоэлемент и другие достижения техники слабых токов позволили наделить робот «слухом», «зрением» и «речью». Затем он стал передвигаться, управляемый на расстоянии по проводам или по радио, реагировать на звуковые и световые команды.
Но ничто не давало решения главной проблемы: металлические чудища оставались все-таки не более чем машинами, требующими управления со стороны человека.
И тогда-то возникла новая «наука», так называемая «кибернетика». Если невозможно осуществить «грезу» практически, то нельзя ли заставить ее служить хотя бы целям пропаганды? Если невозможно придать роботу свойства человеческого ума, то нельзя ли убедить самого человека в том, что его можно заменить роботом.
В Соединенных Штатах существует сейчас целый ряд самых «точных» определений значения и целей пресловутой кибернетики. Но, по сути, они всегда состояли и состоят в том, чтобы маскировать неудачи создателей «думающих» машин, выдавать желаемое за действительное, спекулировать на фактических достижениях современной техники для самой разнузданной и лживой империалистической пропаганды.
Но до того как приступить к более подробному ознакомлению с этой новейшей «теорией», рьяно пропагандируемой идеологическими оруженосцами современного империализма, полезно вспомнить о том, что предшествовало ее возникновению в качестве, так сказать, «философской основы».
За последние двадцать лет на рынке «идей», призванных оправдать существование капитализма, едва ли не наибольшим спросом пользуется так называемая «семантика». Этим словом окрестила себя модная разновидность идеалистической философии, возникшая, как плесень, на обломках разгромленного еще В. И. Лениным пресловутого махизма. Различие между махистами и семантиками примерно такое же, как, пользуясь выражением В. И. Ленина, различие между чортом желтым и чортом синим. Эта скомпрометировавшая себя идеалистическая философия просто перекрасилась и ищет новых способов одурманивания человеческих масс. Любыми средствами пытается она подкопаться под материалистическое мировоззрение миллионов людей, на все лады перепевая тезис о том, что объективной реальности якобы не существует. Если махисты упражнялись главным образом в фальсификации понятий чувственного познания (ощущений), то семантики избрали в качестве объекта для своих спекуляций человеческий язык. Оказывается, язык людей настолько «несовершенен», что он ни в какой мере не отражает «субъективных ощущений» и «непосредственных переживаний». Отсюда-де у людей и создаются неправильные представления о капиталистическом обществе, социальной несправедливости, смысле империалистических войн, безработицы, кризисов и т. д. Корнем всех зол является-де не капиталистический способ производства, а… «несовершенный» язык, лишенный всякой познавательной способности, оторванный от мышления и лишь бессмысленно «вербализирующий» (как выражаются семантики) не внешнюю реальность, а «органическое напряжение говорящего», колебания звуковых волн.
Кибернетика и является новейшей разновидностью этого дикого семантического мракобесия. В основе ее лежит излюбленный тезис семантиков о том, что мышление есть лишь «оперирование знаками». И поскольку язык не справляется с такой сложной задачей, кибернетики выдвигают на первый план в качестве идеальной формы «оперирования знаками» не что иное, как… математическое исчисление. Счетная машина — вот умнейшее «существо» на свете! Лишь она способна решить все физиологические, психологические, гносеологические и социальные проблемы человечества. Мозг же человека лишь потому мог до сих пор давать некоторые частные решения этих проблем, что и он сам представляет собой некий «счетный аппарат, принимающий информацию и использующий ее для получения ответов». Пока что он является еще несколько умнее машин, поскольку в мозгу имеется больше чем 10 миллиардов нервных клеток («радиоламп»), в то время как самая сложная счетная машина располагает всего двадцатью тысячами радиоламп («нервных клеток»). Лишь технические трудности стоят, следовательно, на пути к тому, чтобы машина окончательно стала «умнее» человека.