— Я недостоин, — сказал Странствующий Рыцарь техноеретику. Он предполагал, что мерзкая машина могла его слышать. Бул просто улыбнулся и склонил голову, после чего поднял миниатюрный разум и вдавил его в окровавленную впадину на своём темени. Тошнотворное озарение накатило на Падальщика — стало ясно, что мучители Була в подземельях диагноплекса в своё время удалили подобную тварь вместе с остальной аугметикой.
Лицо Октала Була изменилось. Безумие и волнение спали. Подёргивания утихли, морщины исчезли, мышцы расслабились. С этим ли рабским интерфейсом, или без него, Октал Бул являлся техноеретиком и искренним приверженцем геноцидального Табулы Несметного с его холодными вычислениями. И всё же, он вновь пошёл на омерзительный союз с разумом и добровольно отдал себя для осуществления вынесенного машиной сурового приговора человечеству.
Падальщик перевёл взгляд с Табулы Несметного на человеческое лицо, воплощавшее техноересь — спокойный лик Октала Була.
— Времени мало, — провозгласил Падальщик. — Марс должен быть очищен. Он должен быть напоен ядом и очищен от слабости плоти.
Соединённый с искусственным разумом техноеретик неуклюже улыбнулся Падальщику. Над Гвардейцем Ворона одновременно запустились ядра реакторов «Кастелянов». Автозаряжатели смонтированных на руках огромных болтеров и параксиальных орудий «Истязателей», установленных на плечах, пыхтя, приготовились к стрельбе, вспыхнули энергетические защитные поля, наполнив воздух склепа потрескиванием и статикой фазированных оружейных экранов. Учитывая давно извлечённые невральные кортексы и отсутствие необходимости в подпрограммах мозговых устройств или в руководстве машинными духами, боевые автоматоны ныне были думающими машинами, пользующиеся собственными простыми чувственными механизмами. Однако, как и Октал Бул, и херувим Анканникал, они полностью подчинялись изуверскому интеллекту. Не нуждаясь в вокс-канте или приказах в виде бинарики, боевые автоматоны начали строиться по оперативным манипулам.
Пока Падальщик в изумлении наблюдал за происходящим, боевые автоматоны с идентификаторами первой манипулы на панцирях, топая, вышли вперёд и построились в защитную формацию вокруг Була и Табулы Несметного. Среди оттисков их оперативной истории Падальщик разглядел индивидуальные обозначения автоматонов: Декс, Импедикус, Нулус, Поллекс и Малыш Аври. Падальщик понимающе кивнул, осознав, что роботы первой манипулы были названы согласно пальцам руки. У Странствующего Рыцаря не было сомнений в том, что из работающих в унисон боевых автоматонов получится увесистый кулак.
— Вертекс Южный и уничтожение магнитосферного щита, — обратился Падальщик к безмятежному Окталу Булу и запутанным движениям внутри отвратительной гениальности, которой являлся Табула Несметный. — Искоренение плоти должно осуществиться.
Когда автоматоны первой манипулы начали строиться перед дверями лифта, ведущего в камеру-склеп, Октал Бул обратил на него умиротворённо уверенный взгляд своих воспалённых глаз.
— Отринь страх, соратник уничтожения, — произнёс техноеретик. — Оно уже началось.
Созданные на базе крепких, надёжных шасси «Кастеляны» сопровождали восхождение Империума на протяжении бесчисленных тысячелетий, хотя в последних операциях Механикумов выбор в основном делался в пользу более распространённым «Кастеллаксов». В основном это обусловлено тем, что «Кастелянов» сложнее программировать и практически невозможно улучшить или переоснастить для выполнения специальных заданий. Между тем, манипулы «Кастелянов» продолжают нести службу в различных группировках войск Легио Кибернетикa.
Первая манипула резервной когорты дедарии.
Следуя инструкциям магоса Доминус Октала Була, дедарии расположились в квадранте Фаэтон после десятилетий службы в составе войск крестового похода. Спустя неустановленное количество времени после этого стало очевидно, что Бул модифицировал машины под своим командованием при помощи технологий, полученных от изуверского интеллекта, известного как «Табула Несметный». Магос Доминус был заклеймён как техноеретик, а вся когорта дедарии выведана из числа активных соединений.
Первая манипула служила в качестве телохранителей Була как на поле боя, так и вне его, демонстрируя нехарактерную верность своему повелителю. Пять «Кастелянов» были названы в соответствии с пальцами руки и олицетворяли нестандартные командные протоколы, применявшиеся Булом в его отвратительной связи с Несметным.