— Парень, где ты научился так играть? — удивленно спросил Леон. Играли они «на вылет», и Айрекса никто не мог одолеть уже третью партию подряд.
— Отец — маркер. Я часто захожу в его бильярдную погонять шары.
Айрекс, которого на самом деле звали Дима, забил еще два шара и закончил партию.
Леон подошел к бару. Дверца была закрыта, но Леон вытащил из кармана отмычку и за секунду ее открыл.
— Думаю, старик не сильно обидится, если мы попробуем его пиво, — подмигнув остальным, сказал он и вытащил несколько бутылок.
— Вообще, можно было попросить эту девочку принести пиво.
— Это было бы слишком банально, детка.
— Еще раз назовешь меня деткой, получишь каблуком по яйцам.
Леон ухмыльнулся, но спорить не стал.
Наступила очередь Мемо играть.
— Айрекс, ты вроде как спец по банковским штучкам. Наверняка должен знать, как охраняется сервак, связывающий игорные сети, — поинтересовался Леон.
— Я читал об этом. В общих чертах. Судя по тому, что было написано, взломать сервак невозможно.
— Хакер заявляет, что систему невозможно взломать? Ущипните меня.
— Я же говорю, слышал про эту игровую сеть в общих чертах и могу только догадываться, как там все организовано.
Чтобы отдать команду ДжекПота на один из автоматов, нужно подключиться к кабелю, идущему к нему от сервака, перехватить команды и перепрограммировать их. Есть одна большая проблема. Весь трафик кодируется 512-битным ключом, а при внешнем воздействии на кабель подается сигнал на основной сервер. Его тут же засекут админы, и не пройдет пяти минут, как на месте будет охрана.
— А насколько сложно раскодировать 512-битный ключ? — обратился Леон к Меморайзеру.
— Ну, раскодировать можно все, вопрос времени. А времени на 512 бит понадобится до хренища.
— Наш дядя представил тебя как талантливого криптографа. Неужели ты не сможешь ничего сделать?
— Я могу ускорить процесс. Могу ввести оптимальный алгоритм перебора. Но за час это все равно не делается. Слишком велик ключ.
— Думаю, с сигнализацией, про которую сказал Айрекс, я смогу справиться, — задумчиво сказал Леон. — Но, вероятно, все не так просто, как у нас нарисовалось.
— Тебе-то откуда знать, отмычковый гений? — с иронией спросила Макендра.
— Иначе, зачем было бы дяде Леше приглашать столько народу?
Часть 3
Центр Химических Исследований Хаканаро в 40 км от Токио
6 февраля 2005 г.
Рабочий день походил к концу. Сотрудники Хаканаро заканчивали свои дела и собирались домой. Все, кроме Мацуки Милоши — главного инженера Центра и ведущего специалиста по компьютеру NEC JD-1, расположенному в серверном помещении. Махина была сделана специально по заказу японского правительства и, хоть и не претендовала на первые места в списке ста самых мощных суперкомпьютеров, отличалась компактными размерами и достаточной для сложных химических вычислений производительностью. Работа ее не прекращалась ни на минуту — обычно в одновременной обработке находились сразу несколько проектов.
Помощник Милоши попрощался с боссом и направился к выходу. Из лаборатории, где работал инженер, хорошо просматривался серверный зал или «сокровищница», как называли его многие работники. Большое стерильное помещение с хорошей вентиляцией и белыми стенами, в центре которого находился ряд серебристых боксов. Мацуки проверил показания на дисплее своего PC, подключенного к JD. Все было в норме. Инженер сел в кресло и стал внимательно изучать распечатки данных, которые нужно было обработать на суперкомпьютере завтра.
Внезапно PC пискнул и перезагрузился.
Милоши рассеяно посмотрел на экран. Может, вышло из строя оборудование или глюканула какая-то программа — размышлял он, пока грузилась система. Но едва появилось окно Win2K, комп перезагрузился снова.
Мацуки запустил в сейфмоде программу отладки и протестировал железо. Утилита сообщила, что все комплектующие работают стабильно. Милоши загрузил последний сохраненный бэкап системы и стал вспоминать, что могло привести к сбою. Допускать повторных перезагрузок было нельзя — в рабочее время от стабильности работы управляющих компьютеров зависела работа всего компьютерного комплекса.
Внезапно все машины в лаборатории принялись ребутиться.
— Что за черт?! — выругался ученый. В ответ его компьютер тоже перезагрузился.
Такого на его памяти еще не было. Гигабитная сеть Центра Хаканаро соединяла 80 мощных PC, на которых работали сотрудники. Три узла — техническая лаборатория Мацуки, химическая лаборатория ведущего ученого Яци Махасана и офис руководителя Центра Фидзуки Ямабуси — были подключены к суперкомпьютеру. Большинство машин имели доступ в интернет, но компьютеры Мацуки Милоши не относились к их числу. Подключать управляющий узел к глобальной сети значило навлечь на всю систему опасность внешних атак. Нужная информация передавалась в лабораторию автоматическим редиректом с «операторских» машин, подключенных напрямую к интернету. Если бы не эта мера предосторожности, инженер в первую очередь подумал бы о проникновении компьютерного червя. Но так как это не представлялось возможным, он не понимал причин неполадок.