– Послушать этого дядю Лешу, так и заполучить не проблема.
– Во всяком случае, завтра узнаем.
– Детка, – обратился Леон к Викуше, – ты давно у этого дяди работаешь? Никогда за ним никаких странностей не замечала?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Нет – это недавно или нет – не замечала?
Викуша пальцами показала два и жестами объяснила, что не может говорить.
– Симпатичная, славная и вдобавок немая. Мечта любого мужчины, – ухмыльнулся Леон.
«Скромные апартаменты» оказались уютными комнатками, обставленные без изысков, но вполне симпатично. В каждой действительно находился компьютер с 17-дюймовым ЖК-монитором.
– Народ, не хочется торчать в комнатушке. Может, погоняем шары? – предложил Леон.
Желающих присоединиться оказалось достаточно. Отказались только толстяк Лейзи, который сразу же направился к компьютеру в своей комнате, и Негро с Ксайлой.
– Пошли, прогуляемся? – предложил Марине Максим.
– Идем.
Они вышли во двор к бассейну. Здесь, под ивой, была удобная лавочка, на которую они и сели.
– Ну, что ты об этом думаешь? – начал разговор Макс.
– Я думаю, теоретическая возможность есть. Она всегда есть. Но стоит ли так рисковать?
– Надо дослушать старика.
– Да.
– Как он тебе?
– Дядя Леша этот? Думаю, он умнее, чем мы думаем. Многое про меня знает. Понятия не имею, откуда.
– Про меня тоже. Я выполнил несколько его заказов, но он всегда вел себя очень скрытно. Странно, что решил раскрыться сейчас.
Пауза.
– Как у тебя дела?
– Нормально, – Марина улыбнулась. – Все так же. От заказа до заказа. Собиралась вот в отпуск поехать, на зимний курорт.
– Я думал, ты любишь солнце и пальмы.
– Я люблю разнообразие. Да и давно в горах не была. Наверное, в Карпаты съезжу.
Они сидели рядом и думали о своем. Максу чертовски хотелось задать вопрос, который мучил его все это время. Но он знал, что это станет началом неприятной для них обоих беседы.
Около года назад, спустя 10 дней после той памятной поездки в лесничество, Марина ушла. Она не вернулась ни на следующий день, ни через неделю. Поменяла номер мобильника и съехала со старой квартиры. Ксайла просто исчезла, неизвестно куда и непонятно почему. И все это время вопрос «почему» вертелся в голове Негро.
– Поплавать не хочешь? – спросил Макс.
– Почему бы и нет?
– В одежде?
Марина рассмеялась. Прям как Crash Override и Acid Burn из фильма «Хакеры».
– Боюсь, мы потом не высохнем. Хотя было бы романтично.
Марина сняла топик, брюки и, оставшись в купальнике, нырнула в прозрачную воду. Максим разделся до спортивных плавок и последовал за ней.
В бильярдной стоял один 12-футовый стол для русского бильярда. За ним играли Леон и Айрекс.
– Парень, где ты научился так играть? – удивленно спросил Леон. Играли они «на вылет», и Айрекса никто не мог одолеть уже третью партию подряд.
– Отец – маркер. Я часто захожу в его бильярдную погонять шары.
Айрекс, которого на самом деле звали Дима, забил еще два шара и закончил партию.
Леон подошел к бару. Дверца была закрыта, но Леон вытащил из кармана отмычку и за секунду ее открыл.
– Думаю, старик не сильно обидится, если мы попробуем его пиво, – подмигнув остальным, сказал он и вытащил несколько бутылок.
– Вообще, можно было попросить эту девочку принести пиво.
– Это было бы слишком банально, детка.
– Еще раз назовешь меня деткой, получишь каблуком по яйцам.
Леон ухмыльнулся, но спорить не стал.
Наступила очередь Мемо играть.
– Айрекс, ты вроде как спец по банковским штучкам. Наверняка должен знать, как охраняется сервак, связывающий игорные сети, – поинтересовался Леон.
– Я читал об этом. В общих чертах. Судя по тому, что было написано, взломать сервак невозможно.
– Хакер заявляет, что систему невозможно взломать? Ущипните меня.
– Я же говорю, слышал про эту игровую сеть в общих чертах и могу только догадываться, как там все организовано.
Чтобы отдать команду ДжекПота на один из автоматов, нужно подключиться к кабелю, идущему к нему от сервака, перехватить команды и перепрограммировать их. Есть одна большая проблема. Весь трафик кодируется 512-битным ключом, а при внешнем воздействии на кабель подается сигнал на основной сервер. Его тут же засекут админы, и не пройдет пяти минут, как на месте будет охрана.
– А насколько сложно раскодировать 512-битный ключ? – обратился Леон к Меморайзеру.
– Ну, раскодировать можно все, вопрос времени. А времени на 512 бит понадобится до хренища.
– Наш дядя представил тебя как талантливого криптографа. Неужели ты не сможешь ничего сделать?
– Я могу ускорить процесс. Могу ввести оптимальный алгоритм перебора. Но за час это все равно не делается. Слишком велик ключ.
– Думаю, с сигнализацией, про которую сказал Айрекс, я смогу справиться, – задумчиво сказал Леон. – Но, вероятно, все не так просто, как у нас нарисовалось.
– Тебе-то откуда знать, отмычковый гений? – с иронией спросила Макендра.
– Иначе, зачем было бы дяде Леше приглашать столько народу?
Часть 3
Центр Химических Исследований Хаканаро в 40 км от Токио. 6 февраля 2005 г.
Рабочий день походил к концу. Сотрудники Хаканаро заканчивали свои дела и собирались домой. Все, кроме Мацуки Милоши – главного инженера Центра и ведущего специалиста по компьютеру NEC JD-1, расположенному в серверном помещении. Махина была сделана специально по заказу японского правительства и, хоть и не претендовала на первые места в списке ста самых мощных суперкомпьютеров, отличалась компактными размерами и достаточной для сложных химических вычислений производительностью. Работа ее не прекращалась ни на минуту – обычно в одновременной обработке находились сразу несколько проектов.
Помощник Милоши попрощался с боссом и направился к выходу. Из лаборатории, где работал инженер, хорошо просматривался серверный зал или «сокровищница», как называли его многие работники. Большое стерильное помещение с хорошей вентиляцией и белыми стенами, в центре которого находился ряд серебристых боксов. Мацуки проверил показания на дисплее своего PC, подключенного к JD. Все было в норме. Инженер сел в кресло и стал внимательно изучать распечатки данных, которые нужно было обработать на суперкомпьютере завтра.
Внезапно PC пискнул и перезагрузился.
Милоши рассеяно посмотрел на экран. Может, вышло из строя оборудование или глюканула какая-то программа – размышлял он, пока грузилась система. Но едва появилось окно Win2K, комп перезагрузился снова.
Мацуки запустил в сейфмоде программу отладки и протестировал железо. Утилита сообщила, что все комплектующие работают стабильно. Милоши загрузил последний сохраненный бэкап системы и стал вспоминать, что могло привести к сбою. Допускать повторных перезагрузок было нельзя – в рабочее время от стабильности работы управляющих компьютеров зависела работа всего компьютерного комплекса.
Внезапно все машины в лаборатории принялись ребутиться.
– Что за черт?! – выругался ученый. В ответ его компьютер тоже перезагрузился.
Такого на его памяти еще не было. Гигабитная сеть Центра Хаканаро соединяла 80 мощных PC, на которых работали сотрудники. Три узла – техническая лаборатория Мацуки, химическая лаборатория ведущего ученого Яци Махасана и офис руководителя Центра Фидзуки Ямабуси – были подключены к суперкомпьютеру. Большинство машин имели доступ в интернет, но компьютеры Мацуки Милоши не относились к их числу. Подключать управляющий узел к глобальной сети значило навлечь на всю систему опасность внешних атак. Нужная информация передавалась в лабораторию автоматическим редиректом с «операторских» машин, подключенных напрямую к интернету. Если бы не эта мера предосторожности, инженер в первую очередь подумал бы о проникновении компьютерного червя. Но так как это не представлялось возможным, он не понимал причин неполадок.