– Знаешь, откуда берётся нефть? – спросил Барон.
– Из-под земли, – догадался Чаки.
– Нет. И да. Вытекает она из-под земли, но откуда она там?
– Не знаю.
– Это миллиарды живых организмов, живших сотни миллионов лет назад. Их тела гнили под землёй и превращались в нефть. А теперь посмотри на неё.
Чаки посмотрел на чёрную жижу, расстилавшуюся вокруг них, но ничего не понял и не почувствовал.
– Ничего не чувствую, – признался он.
– Когда-то эта жижа была живой, – сказал Нефтяной Барон, – когда-то весь этот мир был живым.
Они дошли до края нефтяного болота. Мальчик слез со спины Барона и достал фляжку.
– Здесь напиток, придающий сил. Хотите?
Нефтяной Барон улыбнулся:
– Сил у меня пока достаточно, а этот напиток пригодится тебе самому. Прощай, Чаки!
– Прощай, Нефтяной Барон!
Барон развернулся и пошёл к железным башням. Отойдя метров на сто, он развернулся и крикнул:
– Когда будешь разговаривать во сне со своей любимой, передай ей привет от меня!
– Обязательно!
– Он так и сказал?
– Да.
– Это так трогательно! Я его даже не знаю и никогда не увижу, но мне очень приятно. Даже сердцу стало теплее.
– А ещё он сказал, что навсегда – слишком длинное слово для нашей короткой жизни.
– Может, он прав?
– Он ошибается. Когда я найду тебя, мы навсегда будем вместе.
– Даже после смерти?
– Настоящая любовь продолжает жить даже после смерти.
– И мы будем жить вместе с ней…
Щенячья верность
С раннего детства, а, если точнее, с того самого дня, как гроза унесла его родителей, Чаки спал очень чутко и, когда рядом раздались голоса, он почти моментально проснулся.
– Как ты думаешь, он спит? – тихо спросил первый голос.
– Спит, конечно, – уверенно ответил второй.
– А это точно человек? – с трудом сдерживаясь от того, чтобы не завизжать от восторга, спросил третий.
– Ты что, сам не видишь? – сказал второй. – Это человек, я тебе точно говорю.
– Человек! Человек! Настоящий живой человек! Я не могу больше сдерживаться! – запищал третий.
– Тихо! – цыкнул второй. – Сначала нужно узнать, что ему здесь надо.
– А как мы узнаем, если он спит? – резонно заметил первый.
– Ну, разбудим, – неуверенно ответил второй.
– Не надо меня будить, – громко сказал Чаки и сел, – вы меня и так разбудили.
Три тени метнулись за небольшой холмик. Мальчик протёр глаза, потянулся, зевнул и увидел, что из-за холма торчат три пары ушей.
– Я вижу ваши уши, – сказал он.
Уши спрятались, и из-за холма раздалось шушуканье:
– Кто тебя учил так прятаться? Да ты и учил! А я не помню! У, какой хитрый! Да он всё равно уже знает, где мы!
– Выходите, не бойтесь! – сказал Чаки.
Из-за холма осторожно, прячась друг за друга, вышли три щенка. Они встали в нескольких метрах от мальчика, и он смог их рассмотреть.
Все трое были одинаковой чёрно-белой масти, немного лохматые, с чёрными глазами и непослушными ушами, которые то и дело вздёргивались вверх, прислушиваясь к каждому шороху.
– Вы кто? – спросил Чаки.
– Джек, Макс и Рекс, – ответил второй щенок, которого Чаки узнал по голосу.
– Чаки, – представился мальчик. – Вы тут живёте?
– Да, – ответил щенок.
– Подожди, Рекс! – с нетерпением взвизгнул третий щенок. – Послушай, а ты точно человек?
– Когда засыпал, был человеком, – с улыбкой ответил Чаки, – а теперь не знаю. Может, я в кого другого во сне превратился?
Щенки переглянулись между собой, пытаясь понять, шутит мальчик или нет.
– А так разве бывает? – спросил Рекс.
– Как?
– Ну, что засыпаешь одним, а просыпаешься другим.
– Не знаю, – ответил Чаки, стараясь выглядеть серьёзным. – Может, и бывает, а, может, и нет.
– То есть с тобой за эту ночь такого точно не случилось? – спросил Рекс.
– Нет.
– Ты – человек? – с придыханием спросил третий щенок.
– Да.
Щенок радостно завилял хвостом, оттолкнул Рекса и, подскочив к Чаки, прыгнул ему на грудь, повалил и принялся восторжённо облизывать лицо.
– Макс! – крикнул Рекс, но тот его не слышал.
Чаки смеялся, гладил лохматую голову, а щенок лизал его лицо розовым языком и скулил от восторга.
– От тебя пахнет молоком! – смеясь, сказал мальчик, перекатываясь на бок.
Джек тоже не выдержал и вот уже два щенка, отталкивая друг друга и виляя хвостами, прыгали вокруг мальчика, а он попеременно трепал лохматые спины.
– Мои братья всегда были несдержанны в проявлениях своих чувств, – сказал Рекс, подходя к весёлой троице.