– Ты тоже уходишь в мои воспоминания?
– Да. Как и всё, что с тобой было и всё, что с тобой ещё будет. Прощай!
– До встречи! – попрощался с ним мальчик.
Ящерка, перебравшаяся на стену, грустно посмотрела на Чаки, превратилась в чёрную бабочку и растворилась в воздухе, а Чаки смело вошёл в зал Памяти.
Не успел он сделать и пяти шагов, как всё вокруг вспыхнуло ярким голубым светом. На экранах побежали надписи на неизвестном языке, а в центре зала выросла призрачная фигура лысого старика в белом халате.
– Ты – Помнящий? – спросил Чаки.
– Я – Карл Оппенгеймер, – грустно сказал старик, – вернее, точная цифровая копия, но меня можно назвать и Помнящим.
– Ты расскажешь мне про Киберро и про то, как туда попасть?
– Да.
– Расскажи, пожалуйста!
– Всё началось в две тысячи шестьдесят втором году, – начал рассказывать Оппенгеймер и на экранах появились огромные толпы одетых в лохмотья людей с плакатами, идущих по улицам огромных городов прошлого.
– Люди почти уничтожили сами себя. Ненасытная жадность, алчность, желание власти привели к последней войне, во время которой тысячи ядерных зарядов обрушились на города и страны. Оставшиеся использовали все ресурсы, что были им доступны, чтобы создать Киберро.
– Зачем?
– Сохранить человечество любой ценой.
– И он справляется?
– Киберро решил, что все проблемы человечества от лишних эмоций, свободомыслия и желания творить. Он наполнил жизнь людей призрачными удовольствиями, создал систему инициации…
– А почему её не проводят сразу после рождения?
– Мозг должен развиться, иначе люди были бы полностью недееспособными, а это не входит в задачи Киберро.
– А как же любовь?
– Любые проявления эмпатии являются нарушением и особи отбраковываются.
– Что это значит?
– Физическое уничтожение.
– Но они ведь способны испытывать чувства?
– Тоска… печаль… удовлетворение… равнодушие… но даже это представляется ему излишним.
– Что он намерен делать?
– Ресурсы истощаются. Я полагаю, что он ищет способ погрузить население в виртуальную реальность. Для этого даже проводятся эксперименты, в том числе и с жителями пустошей.
– Зачем? – воскликнул Чаки.
– Чтобы выяснить, чем отличается мозг жителей пустошей от мозга жителей Киберро.
– Кто согласится на такое?
– В городе ничьё согласие не требуется, – равнодушно ответил Помнящий.
– А в пустошах?
– Ты давал согласие?
– Что?
– Ты даже не помнишь. Интересно.
– Что ты хочешь этим сказать? – крикнул Чаки.
– Ты – часть этого эксперимента.
– Нет!
– Да.
Мальчик сел на камень и спрятал лицо в ладони.
– Тебя это злит? – спросил Помнящий.
– Я не знаю… не знаю… не знаю, что я вообще чувствую… мне нужно попасть в этот Киберро.
– Зачем?
– Найти её и выяснить, что происходит.
– Тебе для этого никуда не нужно идти.
– Почему?
– Ты и так в Киберро, Чаки.
Киберро
– Киберро был создан, чтобы сохранить человечество, уберечь его от самоуничтожения.
– Город-хранитель.
– Это не просто город-хранитель. Его называли городом мечты.
– А что ты думаешь?
– Он был создан, как город мечты, но теперь это город проклятой мечты.
– Почему?
– Киберро полностью контролирует жителей. Здесь нет свободы.
– Как у нас?
– Да, как у вас.
– Когда я найду тебя, мы сбежим из города проклятой мечты. Вдвоём.
– Навсегда?
– Навсегда. И станем свободными.
Чаки открыл глаза и увидел двух лысых мужчин в белых халатах, склонившихся над ним. Он попробовал пошевелиться, но тело было словно чужим.
– Это должно пройти, – сказал первый мужчина, заметив его попытку.
– Да, мы не предугадали этот побочный эффект, – сказал второй. – Сигма! Занеси в журнал: «Временная дисфункция мышц. Предположительно возникла из-за нарушения работы нейронных связей.
Из-под потолка раздался мелодичный женский голос:
– День двенадцатый. Двенадцать часов тридцать четыре минуты. Запись номер семьсот тридцать один. У объекта Н-12 наблюдается временная дисфункция мышц. Предположительно возникла из-за нарушения работы нейронных связей.
– Ты уверен, что это временно? – спросил первый мужчина.
– Да. Смотри – он уже пытается нам что-то сказать.
Чаки действительно пытался открыть рот и спросить, кто они, где он, как сюда попал, где Помнящий, и что вообще происходит, но пока что получалось лишь мычать.
– У объекта Н-12 наблюдается восстановление лицевых мышц, – сказал первый.
– День двенадцатый. Двенад…
– Нет, Сигма! – крикнул второй мужчина. – Это записывать не надо! Подождём, пока он полностью придёт в себя.