– Нет, – сказал цветок, – за их амбиции всегда умирали другие.
– Это же несправедливо!
Из-за стены, на которую смотрел Чаки, выплыла странная полупрозрачная фигура девушки с голубыми волосами. Она прошла сквозь обломки кирпичей, куски плит с торчавшей арматурой и, обратившись к Чаки, искусственным, но приятным голосом, пропела:
– Новый жилой комплекс в районе Алоха-Бич! Выгодные цены! Море, пляжи, пальмы! Подарите себе и своей семье маленький кусочек земного рая! Комплекс состоит из трёхсот бунгало, построенных из натуральных материалов! Никаких бездомных, насекомых и ядовитых змей! Круглосуточная охрана! Индивидуальный подход к каждому покупателю! Живите в раю уже здесь и сейчас!
– Спасибо, не интересуюсь, – сказал Чаки, но рекламная голограмма, не обращая на него внимания, уже поплыла прочь и вскоре исчезла за руинами. – Кто это был?
– Кто-то, кто продаёт дома, – предположил цветок.
– Ерунда какая! Зачем продавать дома, когда каждый может жить, где хочет и сам построить себе дом?
– Раньше земля не была ничьей, – ответил цветок.
– Как земля может принадлежать кому-то? – возмутился мальчик. – Она же сама по себе!
– Люди прошлого так не думали. Они считали, что, если что-то есть, то у этого должен быть владелец. У земли, у рек, у озёр, у морей, у лесов, у гор. Они делили между собой даже Луну и планеты!
– Это безумие!
– Раньше так не считали.
– Теперь я понимаю, почему они выпустили тот огонь, – задумчиво сказал Чаки, – делить больше было нечего.
– Не совсем так, конечно, – ответил василёк, – но ты прав – делить было больше нечего. У всего в мире был хозяин. Одни хозяева хотели уничтожить других хозяев, чтобы забрать себе их собственность или чтобы защитить свою. У большинства людей не было ничего. Даже земля, на которой стоял их дом, принадлежала кому-то другому.
– Как тогда было, наверное, страшно жить!
– Все привыкли к такому порядку вещей.
– Послушай, – с жаром сказал Чаки, – а как же любовь, дружба? Они были?
– Любовь и дружба были всегда, Чаки, – ответил цветок, – тогда, сейчас. Они будут и в будущем. Это то, что не проходит.
– И они всё равно уничтожили свой мир, – прошептал мальчик, чувствуя, как его сердце переполняется жалостью к людям из далёкого прошлого. Он смахнул с глаз слезинки и спросил: – А этого больше не повторится?
– Я не знаю, – ответил цветок, – я не знаю, Чаки.
– Скажи, а в городе есть любовь?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, я немного неточно выразился. Вы любите друг друга?
– Нет. Нам запрещено испытывать друг к другу чувства, к тому же после инициации мы не способны испытывать эмоциональную привязанность. Мы встречаемся друг с другом, но только ради удовольствия.
– А дети?
– Дети выращиваются искусственно.
– И ты?
– И я.
– Привет! – раздался голос.
Первая половина слова прозвучала нормально, а второй слог прозвучал низко и растянуто: «Ве-е-е-е-т».
– Кто здесь? – спросил Чаки.
Куча битого кирпича зашевелилась, и из неё показались сначала тонкие металлические руки с длинными пальцами, потом спина, а, когда незнакомец распрямился, мальчик увидел, что это железный клоун. Краска на металлическом лице давно выцвела и рассохлась, отчего улыбка выглядела немного пугающей, один глаз был выбит, а то, что когда-то было шапкой с бубенчиками, превратилось в небольшие ржавые рожки.
– Приве-е-е-е-т! – повторил железный клоун и со скрипом поклонился.
– Привет! – поздоровался мальчик. – А что ты тут делаешь?
Клоун сделал попытку распрямиться, но у него что-то заело в спине и, вместо того, чтобы разогнуть спину, он с грохотом упал на кучу кирпичей.
– Ох, хоть бы найти-и за-а-а-а-рядку! – простонал клоун.
Вообще-то роботы и всяческие механизмы стонать не умеют, да и чувств у них, вроде, никаких нет, но железный клоун, с его срывающимся голосом, говорил так, что Чаки и в самом деле показалось, что он стонет.
– У меня нет зарядки, – сказал Чаки.
– Я знаю, – тихо сказал клоун. – Её нигде нет. Электричества нигде нет. Я ждал, очень долго ждал в режиме энергосбережения, но электричество так и не появилось. Может, ты знаешь, где его найти?
– Киберро, – ответил Чаки.
Клоуна словно ударили. Он дёрнулся, со скрежетом распрямился и сел.
– А где это?
– Далеко, – ответил Чаки, – несколько дней пути.
– Я не дойду, – склонил голову клоун, – мне осталось несколько минут до полной разрядки.
– И что произойдёт потом?