Лошади, досыта напившиеся воды, разбежались по заброшенному ранчо. Джеймс обдумывает, как лучше ответить.
– Честно говоря, сомнительно. Но не уверен.
Он ждет следующего вопроса, который так и не последовал. Сидящая рядом девушка молчит.
Беспокойство лошадей помогает ему нарушить неловкую тишину:
– Наверное, нам стоит продолжить путь.
Матильда молча кивнула и направилась в сторону колодца.
Вернувшись на тропу, Джеймс время от времени поглядывал на Ведьму. На Матильду. Она ловит его взгляд и расплывается в улыбке, но все, что он может выдавить в ответ, – это короткий кивок. Его внимание сосредоточено на маленьком жетоне на ее шее, странном ключе не только к ее прошлому, но и к его собственному.
Из тех времен и мест, что существовали задолго до этого мира. Тогда у него еще была семья.
Джеймс продолжает путь, и ритмичный стук копыт уводит его мысли в прошлое.
Команда застряла в очередной запаре, все отделы погрязли в очередной бесконечной попытке исправить плохое планирование путем набрасывания бесчисленных человеко-часов. Держать компанию на плаву в неустанном и вечно изменчивом мире означает постоянно работать, чтобы удовлетворить запросы требовательной, разборчивой клиентской базы.
– Дерьмо, Джеймс, – произносит встревоженный мужчина рядом с ним. – Ты глянь, опять отчет об ошибке!
Мужчина лет тридцати пяти в покрытой потными пятнами рубашке, застегнутой на все пуговицы, с растрепанными волосами и покрасневшими глазами – все выдавало в нем человека, который попал в жернова бесконечных цифровых разработок. Стивен – руководитель проекта, живущий в постоянном страхе отстать от графика. Просто слишком много ошибок, которые нужно исправить, а они, в свою очередь, – последствия работы команды по контролю качества, дико бьющейся в муках своего нескончаемого рабочего дня. Все и вся готовится к предстоящему стресс-тесту серверов. Все это время высшее руководство неистовствовало из-за проваленных сроков и ужасных последствий слишком большой оплаты сверхурочных.
Джеймс смотрит поверх своего испуганного коллеги на не менее испуганного поставщика, бегущего мимо их комнаты; непрерывный поток ненормативной лексики, исходящий из его рта, соответствует только потоку энергетического напитка, к которому тот постоянно прикладывается. Всем известно, как Джеймс относится к Скотту – «буйной важной шишке и мудаку по совместительству», но, по крайней мере, Скотт может понять их ситуацию, даже с тем, что его конкретно все задолбало. Отдел маркетинга безжалостно долбил бедного ублюдка в течение нескольких месяцев, чтобы получить продукт в срок. Поскольку рекламная кампания уже на полном пару во всех доступных медиа, то, ясное дело, в случае «существенных потерь доходов» отдел маркетинга никто обвинять не станет.
Украдкой взглянув на часы (уже почти три ночи), Джеймс опускает голову, признавая свое поражение. Сара с Тимом уже давно сдались и наверняка легли спать. Но с овертаймом, до которого он дотянул, не говоря уже о разных стимулах для запуска в назначенные сроки, что еще он мог сделать, кроме как стиснуть зубы и ринуться в бой? По крайней мере, именно эту басню им скармливает руководство. Даже без их неподражаемой манеры пассивно-агрессивного управленческого надзора Джеймс достаточно хорошо осознает важность и ценность того, что он делает.
Этот новый проект не похож ни на что, над чем он когда-либо работал раньше. Это же гребаная революция.
Джеймс протер глаза. Красочный словарный запас Скотта передался и ему. Джеймс пристально смотрит на экран, анализируя строки кода. Это все-таки революция. Он не может перестать размышлять об этом: о переносе разума – крайне эмулированного сознания – в сеть. Это изменит жизнь человечества.
И обогатит семью Джеймса.
Задумавшись, Джеймс медленно осознает, что Стивен пытается привлечь его внимание.
– Джеймс, там еще много чего, приятель. Я начну делать перекрестные ссылки на них на трекере. – Усталость и решимость, кажется, подталкивают его к делу. – И поставлю еще один кофейник.
Джеймс наблюдает, как Стивен уверенно направляется в комнату отдыха. Снова протирая глаза, Джеймс занимает удобную сутулую позу и возвращается к экрану.
– Черт возьми, сколько фокус-групп занимаются этим делом?
Он пробормотал, на несколько секунд замерев над клавиатурой:
– Я смогу проводить больше времени с семьей, как только мы закончим.
Мысли о спокойной и уютной жизни заполняют его разум. Вернувшись к реальности, он нажимает клавишу ввода и возобновляет свой быстрый и уверенный бой по клавиатуре.