— Да, пожалуй.
Что, черт возьми, он затеял?
Последовала неловкая пауза.
— Нам пора выходить, если мы не хотим опоздать — добавил Ричард, подняв брови. — Репетиция начинается рано.
— Но мы как раз собирались начать ужин, — сказал я, указывая себе за спину на покрытые клетчатыми скатертями столы с мисками картофельного салата и бумажными тарелками. Тони улыбнулся и помахал мне щипцами, переложив обгорелые сосиски и курицу на поднос.
— Всё в порядке, мы что-нибудь перехватим по дороге, — сказал мистер Сеймур всё с той же сдержанной улыбкой. — Ричард как раз говорил нам о потрясающем новом бистро в Верхнем Ист-Сайде.[3]
— Мы не планировали туда заходить, — неловко объяснилась Лорен. — Просто разговаривали, и Ричард упомянул про него.
Я глубоко вздохнул, сжал руки в кулаки, но опомнился и остановил себя. Руки свободно повисли. Семья есть семья, и я хотел, чтобы Лорен была счастлива. Может, это пойдет ей на пользу. Я потёр один глаз и медленно выдохнул.
— На самом деле, отличная идея, — с искренней улыбкой я посмотрел на свою жену и почувствовал, как она расслабилась. — Я позабочусь о Люке, так что не торопитесь. Развлекайтесь.
— Уверен? — спросила Лорен.
Капелька благодарности немного подкрепила наши отношения.
— Уверен. Мы с ребятами посидим, выпьем пива, — по зрелом размышлении, этот вариант мне нравился всё больше и больше. — Вам, наверное, пора идти. Может, встретимся выпить по рюмочке на ночь?
— Значит, решено? — сказал мистер Сеймур.
Через несколько минут они ушли, и я вернулся к ребятам, навалил себе на тарелку сосисок и вытащил из холодильника пиво.
Затем я рухнул на стул.
Не донеся вилку с картофельным салатом до рта, Чак посмотрел на меня.
— Вот что тебя ждёт, если решаешь жениться на девушке по имени Лорен Сеймур.
Я рассмеялся и открыл бутылку пива.
— О чём там шла речь, Китай и Индия не поделили дамбы в Гималаях?
27 ноября
Семейный ужин не удался.
Начало всему положило главное блюдо Дня благодарения — готовая индейка, которую мы заказали в Челси-маркете.
— Это что же, покупная индейка на День благодарения?
Следующий неловкий момент за тот ужасный вечер — наша попытка рассесться вдоль узкой барной стойки.
— Так когда вы собираетесь купить квартиру побольше?
И под конец — обломись, Майк, никакого тебе матча со «Сталеварами».
— Ничего страшного, если Майкл хочет посмотреть футбол, мы просто пойдём обратно в гостиницу.
Ричард, с присущей ему вежливостью, пригласил нас пропустить стаканчик после ужина в свои роскошные трёхэтажные апартаменты с видом на Манхэттен. Его жена, Сара, практически не садилась, хлопоча над нами, как наседка.
— Конечно, мы сами приготовили индейку. Вы ведь тоже?
Мгновение спустя главной темой разговора стали связи между почётными старыми семьями Нью-Йорка и Бостона.
— Восхитительно, согласитесь? Ричард, да ты едва ли не приходишься нашей Лорен троюродным братом.
И тут же последовал вопрос:
— Майк, а ты знаешь историю своей семьи?
Я знал: она включала в себя сталелитейные заводы и ночные клубы, поэтому ответил «нет».
Мистер Сеймур вколотил последний гвоздь в крышку нашего совместного вечера, расспросив Лорен о её планах относительно будущей работы. Планов не было и в помине. Ричард с готовностью предложил замолвить за неё словечко-другое. У меня вежливо поинтересовались, как процветает мой бизнес, тут же послышались протестующие замечания, дескать, Интернет слишком сложная штука, чтобы его обсуждать, а затем:
— Расскажи, Ричард, как ваша семья распоряжается инвестиционным фондом?
Должен признать, Лорен вступилась за меня, так что обошлось без кровопролития.
Большую часть дня я развозил их на встречи с друзьями: в клуб «Метрополитен», «Core» и, конечно же, Гарвардский клуб. Сеймуры следуют традиции, старой, как сам университет, отдавать как минимум одного представителя каждого поколения своей семьи учиться в Гарвард, так что в последнем клубе их встречали как заезжую королевскую чету.
Ричард даже любезно пригласил нас выпить в Йельском клубе в пятницу вечером.
Я едва его не придушил.
К счастью, они провели у нас в гостях всего два дня, и, наконец, наступили выходные, которые мы могли провести вместе.
Рано утром в субботу мы с Люком сидели на кухне за гранитной барной стойкой: он — на своём детском стульчике, я — качаясь на барном стуле. Я кормил его и смотрел утренние новости на CNN. Я нарезал яблоки и персики маленькими кусочками и клал их на стол перед Люком. Он с восторгом брал каждый, улыбаясь, демонстрируя свои прорезавшиеся зубки, и либо съедал этот кусочек, либо давил его и бросал на пол Горби — дворняге Бородиных, которую они спасли от живодёров.