Андре поморщился:
– Да, это сложный вопрос. Но не забывай, благо – понятие субъективное. Всегда. Извини, конечно, философия – не твой конёк. Доверься мне. Ты, например, знаешь, что в Америке сейчас появился новый вирус? Он смертельно опасен, но для передачи от человека к человеку необходимы довольно специфические условия. Единичные случаи передачи… Я случайно узнал об этом. Ты догадываешься, что это означает?
– Биологическое оружие?
– Да. Непохоже на утечку из военных лабораторий, ощущение, что кто-то ставит эксперимент, рассылая письма с вирусом случайным людям. У меня есть образец такого письма. Меня тоже пытались отравить, уверен, что не намеренно. Если мы создадим лекарство, а у нас есть фора, пока никто не знает о нём, – то, как я уже говорил, мы получим шанс заработать денег для меня… И стать благодетелями человечества, удовлетворив твою маленькую слабость.
Андре внимательно смотрел на Персиваля: тот не видел корреспонденции, но случайно мог что-то заметить. Например, что Андре готовил к отправке гораздо больше писем, чем у них было потенциальных адресатов. Но Персиваль был безмятежен. Идея захватила его.
– Видишь ли, Персиваль, говорят: «цель оправдывает любые средства»! Но на самом деле это не так. Не любые даже, но достаточно широкий спектр средств может оправдать лишь великая цель. И если меня не обманывает интуиция – а до сих пор она меня не обманывала, – на той, заокеанской чаше весов, лежат миллионы жизней. На этой – миллионы долларов, рублей, франков… Может, единицы жизней, но мы до сих пор ведь умели обойтись без жертв, во многом благодаря твоей находчивости, верно?
Персиваль молча слушал. Андре вдруг ощутил иррациональный страх. Он посмотрел на часы: ещё десять минут. Время никогда ещё не тянулось с такой холодной жестокостью. Андре, замолчав, прислушивался к ощущениям. Страх поднимался от низа живота к плечам, потом спускался по ногам вниз. Что-то происходило. Он вздрогнул. Он больше не доверял Персивалю. Персиваль стоял перед ним здесь, беззащитный, доверчивый, и злоба, которую излучал Андре, отражалась, казалось, от этого дружелюбного человека, сжимая душу Андре в ледяных тисках. Он ещё раз посмотрел на собеседника. Тот был спокоен.
– Персиваль, тебе не кажется, что холодает?
Тот, задумался:
– Да, пожалуй. Впрочем, скоро мы будем в тёплом поезде.
– Если хочешь, возьми мою куртку.
Если Персиваль и удивился, то виду не подал:
– Спасибо. Кстати, держи свой паспорт.
Андре открыл красную книжицу и с удивлением посмотрел на Персиваля:
– Почему Роберт? А у тебя какое имя?
Тот смутился:
– У меня – Осип, это русский вариант моего первого имени… Я хотел достать тебе на имя Андрея, но у них там свои заморочки, – он протянул Андре клочок бумаги, на котором было написано десятка два имён: «Андрей, Арсен, Виктор…». – Это список имён, паспорта на которые нельзя сделать. Почему, не сказали.
– Ладно. Роберт, так Роберт.
Персиваль вернулся к интересовавшей его теме:
– Кстати, насчёт того русского вируса… Я читал, там какую-то роль в борьбе с ним сыграла церковь…
Андре тихонько рассмеялся:
– Попы приказали военным прекратить эксперименты? Окропили вирус святой водой?
– Я не знаю, Андре. Но, наверное, ты прав. Стоит серьёзнее относиться к чужой стране. Мы не знаем, что там происходило и происходит.
Андре вздохнул, пряча паспорт в карман:
– Эта страна нам уже не чужая. И… Давай, я не Андре. Роберт. Для близких – Боб.
Взгляд Персиваля стал жёстким:
– Да, хорошо. Но скажи, чем мы будем там заниматься? Я не вижу смысла постоянно выступать против официальных властей.
– Это время скоро подойдёт к концу, не беспокойся. У меня в планах стать основным поставщиком новейшей техники для их силовых ведомств. Попутно заполучить технологии, а в будущем – развернуть производство в более подходящей местности. Но главное, конечно, следует обратить внимание на их достижения в области биологии. Ходят слухи, что не сегодня-завтра они разработают технологии запрограммированного изменения живого организма. Я сам толком не понимаю, что это такое – наверное, что-то вроде усиленных генетических лекарств, – но точно знаю, что пока в Америке ставят на поток новейшее поколение проактивных протезов, французская разведка уже год охотится за более перспективными технологиями.
Андре-Роберт на секунду сбился, вспомнив, во что пришлось превратить информатора из DGSE2, чтобы тот не выдал их. Оправившись, он продолжил:
– Поэтому, Пер… прошу прощения, Осип, мы сейчас и направляемся в Россию. Ближайшие годы наши интересы будут сосредоточены там.