Сразу после удара наступила тишина. Амир думал, что оглох, и сидел, потирая внушительную шишку. На самом деле закончился бой.
— На! — Антон сунул ему галакс со светящимся красным светодиодом, свидетельствующим о полном использовании заряда батарей.
Точно такие же горели на оружии поверженных янычар. Расстреляв весь боезапас, они не попали ни разу. Это был очередной не учтенный никем рекорд двоечника центра "Фалкон".
Уцелела батарея лишь у янычара, поверженного первым. Антон одолжил у него свежий галакс, после чего, рассупонив «сбрую», освободил бойца и от композитного бронежилета.
Обойдя Амира, в ступорозном состоянии пытавшегося просверлить взглядом разряженный галакс, он двинулся по наклонному коридору наверх, выбираясь из зиндана.
Эффект внезапности был безвозвратно утерян. В панцири янычар были вшиты чипы жизнепоказателей, при уничтожении носителей посылавших сигналы тревоги на командный пункт. Из-за тех же самых чипов, враги отлично знали, где он находится и куда движется.
Антон подготовился к войне на два фронта, закинув жилет на спину, а спереди выставив дуло галакса.
Ему удалось добраться до начальной точки своего прибытия в зиндан, никого не встретив, но это была его единственная удача, которая после этого отвернулась от него.
В «приемнике» кипела работа, на полу, запутавшись в сетях, лежал очередной несчастный, и рабы в набедренных повязках ползали вокруг, старательно заковывая ему руки и ноги.
Более детально осмотреться Антону помешал выстрел в спину. Композитная броня выдержала прямое попадание, но, получив чудовищной силы удар, спецназовец полетел вперед и посшибал рабов с ног.
На этом его несчастья не завершились, и стоило Антону сделать пару выстрелов в ответ, как перегревшийся галакс заклинило от перегрева. Наверняка, это был контрафактный ствол, купленный у отчаянных и жуликоватых контрабандистов, осмелившихся поставлять запрещенное оружие на Шарагд. Настоящий ствол производства Германики такого бы себе не позволил.
Все новые выстрелы сшибали Антона с ног, композит немилосердно нагрелся и стал течь, словно намекая, что хорошо бы выбираться, а не подвергать его все новым испытаниям прямыми попаданиями, на которые он был совершенно не рассчитан. Во всяком случае, в таком количестве.
Выбираться? Но куда?
В Антона били со всех сторон. Броня становилась все тоньше и меньше по размеру.
Ею стало трудно прикрываться, особенно при выстрелах звучавших одновременно.
Нападавшие, не услышав ответа, совсем обнаглели и подошли вплотную, чтобы не тратить времени на прицеливание.
Ну, это наглость. Антона это разозлило. Все — таки не мальчишка, а боевой киборг.
Он прыгнул в толпу, двоих сразу прибил, воспользовавшись своим излюбленным приемом и столкнув их лбами.
Остальные янычары отскочили назад, но спецназовец успел сорвать с одного галакс и композитный жилет. Выстрелить он не смог, так как с галакса соскочила батарея, тогда махнув галаксом как палицей, он снес с ног нескольких нападавших, другие же, не зная истинной причины, по которой он не стрелял, и, подозревая, что хитрый инопланетянин собирается бить наверняка, временно отошли и скрылись в коридорах.
Возникшей паузой Антон хотел воспользоваться, чтобы на плечах отступающего противника попытаться пробиться через коридор, но у него появился другой план, и он бросился к пленнику. Когда он продолжил дело, начатое рабами, и стал заковывать пленника в кандалы, тот что-то возмущенно залопотал, но Антон дал ему в челюсть, правда, извинившись.
— Извини, приятель, двоим не уйти!
Янычары слишком поздно поняли, что происходит. От ярости, что жертва ускользает, они даже не смогли его сразу пристрелить.
Когда Антон заковал последние кандалы, сеть, функционирующая в автоматическом режиме, мгновенно отпустила пленника и стремительно втянулась в отверстие в потолке. Спецназовец ухватился за конец и взлетел под самый купол, и дальше в узкий ход.
Янычары успели лишь слегка поджарить ему ноги, шаровары сгорели еще раньше.
Вытянув его наружу, пилот понял свою ошибку, либо он получил сообщение по коммуникатору, и отцепил трос. Антон по инерции взлетел над куполом, затем рухнул вниз, чудом увернувшись, чтобы не угодить в ту же дыру, откуда появился.
Он покатился по куполу вниз и успел проклясть все на свете, пока съехал вниз, ободрав голую задницу о поверхность, которая оказалась далеко не идеально ровной, как могло показаться вначале.
Сверзившийся Антон едва не прибил при приземлении дервиша, неизвестно зачем припершегося к зиндану, месту не совсем удачного для того, чтобы просить подаяния. Взамен за это он забрал у дервиша штаны, халат и флип, где-то благополучно упертый.
Старый пердун попытался раззявить рот, и вдобавок ко всему приобрел еще и синяк под глаз. Там были еще дервиши, и никто не стал более чинить препятствия беглецу, увидев, как сурово он обошелся с них коллегой.
Антон миновал околозинданную площадь, поспешив затеряться на одной из прилегающих улочек. Здесь он утихомирил бег, бегущий всегда привлекает излишнее внимание, и, подняв воротник халата повыше, свернул в сторону возвышающихся над дувалами правого фронтона шахского дворца. Расписные башни и зубчатые стены далеко просматривались на фоне быстро темнеющего неба.
В гости к шаху он не собирался, его никто и не приглашал, ему надо было правее.
Политика — запутанное дело. В шахском дворце засел Джавад Некунам, служивший до недавнего времени всего лишь военным визирем, погубивший кучу собственного народа и свергший единокровного старшего брата Вахида.
Народ роптал, пока тайно, что власть передана не в том порядке, в каком завещана Великим Мазой. Тогда решено было указать глупому невежественному народу Шарагда на его истинных врагов.
Главной причиной вспыхнувшей свары между братьями и последовавшей вслед за ней кровавой бойни в столице были объявлены злые козни чужеземных военных советников, поднявших мятеж в 12-м гвардейском полку.
В полку повесили каждого десятого, несмотря на то, что самого полка во время смуты в городе не было вовсе. Инопланетных специалистов расстреливали всех подряд. Им негде было скрыться, их выдавал акцент, да и внешний вид за версту выдавал иностранца.
Так как они были чужаки, то их не жалели: сдавали всех подряд с большим воодушевлением, и никто не торопился предоставлять им убежище. Антон и не подозревал, что в городе столько беспощадных и кровожадных людей. Все те, с кем он еще день назад пил на брудершафт за дружбу и травил анекдоты, вдруг, по команде, возненавидели его. Это, поначалу, вызвало недоумение, но потом, когда его самого чуть не расстреляли, недоумение рассеялось.
Впрочем, у него оставался шанс избежать столь печальной участи, потому что он по старой спецназовской привычке давно подготовил себе пути отхода, правда, не предполагая при этом, что город так грамотно обложат.
В укромном месте томился в ждущем режиме грайвер, снабженный искусственным интеллектом и способный всего за несколько минут решить все его проблемы, доставив на тайную орбиту, где Антона уже ждала техника потяжелее в виде мощного стационарного усилителя, укомплектованный новейшей и жутко дорогой установкой плавного пуска, готовой, в свою очередь, отправить его еще дальше, в любую точку Галактики. Как говорится, подальше от этой земли.
Сказать, что добраться до грайвера было нелегким делом, значит не сказать ничего, ибо дело это было практически безнадежным. Антон знал, что о его побеге уже известно и все, кто надо оповещены. На самом деле, как хреново обстоят его дела, и то, что его шансы на успех имеют не нулевое значение, а перешли в область довольно крупных отрицательных величин, он узнал, когда, далеко обойдя шахские хоромы и, оставив большой дворцовый парк позади, выбрался, наконец, в сам город.