— Иди, она уже готовая и ждет!
— Небось, хочешь, чтобы я денег тебе дал? — ухмыльнулся Алексис. — А вот хренушки тебе!
— Уплачено, деревня! — презрительно ухмыльнулся попрошайка и был таков.
Алексис шагнул в короткий коридорчик со скрипящими подгнившими половицами, который привел в единственную комнату, одна стена которой была скрыта занавеской.
— Есть кто? — спросил он.
— Я здесь! — неожиданно громко раздался женский голос из-за занавески.
— Инга? — Удивился Куцый. — А где Кай?
— Кай погиб, — ответил ему тот же женский голос.
Он потянулся к занавеске, но был остановлен.
— Я страшная. Лицо мне изуродовала килярва, кислотой плеснула.
— Они же саблями дерутся! — удивился Куцый.
— Значит, мне неправильная килярва попала, — хихикнул голос.
— Почему ты не заходишь? Ледокол бы обрадовался.
В темноте опять хихикнули.
— Боюсь, что при виде меня он бы не обрадовался, — и добавили поспешно, чтобы он что-нибудь не так не истолковал. — Колдуна-то мы не уберегли. Где наш главный караванщик, кстати?
— В город ушел. Картинки смотреть.
— Какие картинки? — Насторожился голос.
— Не знаю. Ледокол не докладывает.
— Узнай, милый. Для меня. Я тебя потом отблагодарю. А ты чего поделываешь?
Гуляешь, значит?
— Почему гуляю? — обиделся Алексис. — Мне велено про Дану Дануева узнать.
— Да ну? — в голосе на мгновение мелькнуло напряжение. — И что же ты узнал?
— Ничего пока, но я узнаю.
— Мне тоже расскажешь, что узнаешь.
— А зачем тебе?
— Лежу тут одна, никому не нужна, все одно веселее, так что ты приходи.
Алексис осторожно потянулся к занавеске, та вдруг дернулась, заставив его инстинктивно убрать руку.
— Но, но, милый, еще не пора, — опять захихикал голос.
— А когда пора будет?
— Скоро на ноги встану. Я ведь рожать могу. Раз Кая убили, значит, я теперь свободная. Ты иди, а то я устала. Просьба у меня к тебе. Ты ведь теперь большой, у тебя теперь взрослые тайны могут быть. Не говори Ледоколу про меня.
Напрасно трактирщик ждал своих трех верных людей, посланных по адресу, куда ушел пацан, давший ему золото. Не он первый приносил ему золотишко из Перегона.
Многие знали про разбившийся мегалакский грайв, многие приносили рыжье.
Но ведь это не правильно, золота не может быть много. И оно должно принадлежать лишь избранным.
Если золота будет много, то цена на него спадет, а разве это дело.
В Ахангаране существовала целая сеть скупщиков мегалакского золота. Тот, кто приносил золотишко, рискуя собой, из Перегона обычно исчезал. Ну, вроде не вернулся человек из Перегона совсем, не повезло. А тот, кого видели до того, как он к скупщику попал, не он это был, призрак. Клоун.
Мало ли клоунов по Перегону шатается.
А как день начался, морок и исчез. Растворился в чистом воздухе.
Но в этот раз верные люди подвели трактирщика.
Уже последний посетитель ушел, вернее он сам выкинул выпивоху, не ворочающего языком, на улицу. Уже и все стаканы протер, а их все нет и нет.
Другой бы насторожился, но наш трактирщик не таков. Люди больно надежные на дело пошли. У всех ножи, а у одного еще и галакс с коротким дулом. Много они людишек побили, чтобы таких взять роты янычар мало будет.
Трактирщик задремывает за стойкой, уложив на руки головенку с сальными волосами.
И видится ему сон, будто кто-то заходит в дверь и присаживается к стойке.
Бред конечно, ведь дверь он сам запер.
Трактирщик засыпает окончательно и, как выясняется, навечно.
Пришедшая утром служанка истошным визгом переполошила всю небольшую площадь и прилегающие дома. Безголовое тело трактирщика вальяжно развалилось у стены, а голова была надета на дуло прислоненного рядом галакса.
24. Олаф
Когда Антон вернулся, у порога сидел похожий на огромного пса мегалак, свесив до земли длинные волосатые лапы. Шерсть его свалялась, и пах он зверем.
Антон напрягся, отстраняя Машу, подспудно он ждал чего-либо подобного, мегалаки никогда не останавливаются на полпути, но пришедший мегалак вел себя мирно. При виде спецназовца он встал, оказавшись выше его на метр, и глухо сказал:
— Олаф будет с тобой говорить.
— Не ходи! — Вцепилась в руку Маша.
— Разговор есть, — продолжил мегалак. — Если будешь вести себя тихо, тебя не тронут.
Тебе все понятно, человек?
Антону было все понятно. Он был понятливый.
Из дверей показался Волобуев, они обменялись с мегалаком недобрыми взглядами.
Силач поиграл мышцами.
— Давно здесь сидит, — пояснил Волобуев. — Прикажешь убрать его, Ледокол?
— Ты умрешь! — предупредил мегалак.
Спецназовец остановил их.
— Я пойду! — заявил он.
— Я с тобой! — вызвался Волобуев.
— Пойдет только один! — возразил мегалак.
— И ты веришь этим тварям? — разозлился Волобуев.
Мегалак никак на оскорбление не отреагировал. Стоял и ждал. Почему-то это Антона задело. Мегалаки, хоть и твари, вели себя гораздо сдержаннее людей. Может, они действительно сильнее и чуют свою силу?
Связавшись с Иваном по внутреннему коммуникатору, он велел ему быть наготове, и последовал вслед за мегалаком. Тот шел не оглядываясь, и его уверенная поступь опять задела спецназовца. Почему он обязан бежать за ним подобно собачке на поводке?
Он поймал на себе несколько взглядов мегалаков-рабов. Казалось, что они чудесно все понимают.
Шли недалеко, после чего Антона подвели к ничем не примечательной глиняной хибаре. Приведший Антона мегалак внутрь не пошел, постучал, ему открыл тоже мегалак, на перевязи которого висел огромный тесак, которым легко и непринужденно можно было разрубить оленью тушку.
Второй мегалак вышел, наскоро обыскал Антона, подтолкнул к двери. Антон вошел в каморку без окон, в которой стоял стол и пара табуретов.
"Стол переговоров", — подумал он.
— Сидеть! — велел ему мегалак как собаке.
Сам он остался стоять.
В каморе имелась еще одна дверь, она открылась, впуская мегалака, который обошел стол и уселся напротив. Мегалак был знаком Антону по толстому кольцу в носу. Это был тот самый, что прирезал собрата во вчерашней потасовке.
Мегалак был одет во все новое, атласные штаны, с хрустом кожаная перевязь с мечом, на шее брошь с крупным и очень дорогим камнем. Было видно, что он подготовился к встрече. С чего бы это?
— Здорово, Олаф, — сказал Антон.
Ему никто не ответил.
Мегалак промолчал, изучая его выпуклыми глазами, потом прогнусавил:
— Ничего не хочешь мне сказать?
— Зачем ты позвал меня?
— Он не знает! — рявкнул стоящий мегалак.
Олаф с такой яростью стукнул кулаками по столу, что последний подпрыгнул. После чего испустил короткий с взвизгом вопль в направлении соплеменника.
Он отработал в таком темпе, что спецназовец не успел уловить точный смысл, но не трудно было догадаться, что Олаф крикнул что-то типа:
— Заткнись!
Он уставил на Антона немигающий животный взгляд и спросил:
— Ты зачем пришел?
— Это тебя не касается.
— Зачем ты ищешь Дану Дануева?
— Ты следил за мной?
Олаф не ответил. Он ждал ответа на свой вопрос, в упор не замечая встречных, и с ним очень тяжело было разговаривать.
С другой стороны, такой серьезный парень вполне мог владеть информацией о Дануеве, грех было не воспользоваться. И совсем необязательно было говорить ему всю правду.
— Дану Дануев продает одну вещь. Я бы хотел ее у него купить.
Опять вмешался стоящий:
— Дану раб Фонарщика! Он наш враг!
На этот раз Олаф не стал ничего говорить, а от души врезал соплеменнику. Удар вылепился страшный, хотя Олаф даже не привстал. Видно что-то с центром тяжести у мегалаков было не так как у людей, и они дрались вовсе непонятно. Второго мегалака после удара буквально снесло с ног и несло до самой стены, в которую он от души вписался, после чего уже полностью умиротворенный сполз на глиняный пол.