Он полз неслышно, как умел, не забывая крутить головой на 360 градусов, пока чувство, что что-то происходит не так, стала невыносимым. "Где же раптор?" — вдруг подумал он.
Все случилось в следующее мгновение. Сначала будто дуновение ветерка коснулось волос, а следом на Антона обрушилась чертова тварь. Место, где затаился Всадник, оказалось совсем рядом, а спецназовец его не углядел.
Он мог клясть себя сколько угодно, дело было не в нем, а во Всаднике. Урод имел обыкновение замирать словно статуя. В эти моменты он практически не дышал, замедлялись или останавливались все жизненные процессы, и засечь его, да еще в темноте, не представлялось никакой возможности.
Так или иначе, Антон попался на эту удочку, подойдя в твари на недопустимо близкое расстояние, с которого жертва уже не могла вырваться. Скорость передвижения Всадника не укладывалась в обычный темп восприятия. Антон не успел ничего другого, как напрячь тренированные мышцы, и в то же мгновение страшной силы удар подбросил его вверх.
Спецназовец так и не понял, чем раптор его треснул. Головой как тараном или копытами, в глазах словно расплавилось небольшое солнце, и лишь киберсистемы не подвели, удержав меркнущее сознание. Напор чудовища оказался столь стремителен, что после удара он сам не успел сразу остановиться, и сила инерции протащила его чуть вперед.
У спецназовца появился еще один микроскопический шанс на спасение. Едва коснувшись ногами земли, он кинулся в сторону от этого ревущего клубка смерти.
Ему удалось увернуться от большинства струящихся мерзких щупалец, но одно из них, толщиной в руку и твердое словно сталь, захлестнуло ногу. Щупальце дернулось и вскинуло его словно пушинку.
Антон повис вниз головой, а раптор ревел как недорезанный. В воплях его сквозило неприкрытое торжество. Спецназовец ждал, чего тварь сделает с ним. Убьет сразу или усадит себе в седло? Для себя он еще не решил, что хуже.
Раптор не сделал ни того, ни другого, издав напоследок еще один торжествующий вопль, он бросился напролом через пустырь, волоча Антона за собой. Он мчался не по дороге, а сам прокладывая ее за собой. Монстр без проблем бежал через шарообразные кусты, оставляя в них проломы, и когда спецназовец попадал в них, то его раздирали распрямляющиеся гибкие и твердые как металлически стержни ветви.
Ничего не соображая от бешеной скачки, вероятно, сильно контуженный, он смог лишь крикнуть:
— Иван, ко мне!
Он уже ничего не соображал. Ему было все равно, что своим призывом он окончательно демаскирует грайвер, с другой стороны на фига покойнику грайвер? У него было единственное страстное желание. Чтобы Иван услышал голосовую команду.
И он услышал его.
ИИТ-грайвер не являлся боевым судном, но согласно предыдущей команде, был готов поразить затаившихся вокруг него врагов из бортового серпера, используемого против астероидов. Для гравитационного излучателя, способного выдавать миллион импульсов в минуту, это было делом даже не секунды, а доли секунды. Но когда вместо заранее оговоренной команды Иван услышал "Ко мне!", то он просто отбросил маскировочные щиты и включил двигатели.
В свете вырывающейся из дюзов плазмы грайвер стал виден как днем. Не уничтожив враждебные ему цели, он сам стал целью. Переносной зенитный комплекс типа «Команч» открыл по нему ураганный огонь с дистанции, позволяющей вести огонь прямой наводкой.
Первый же нейтритовый снаряд угодил в триплексы и оторвал принимающую антенну, вследствие чего Иван оглох. В таком случае, согласно служебной инструкции, главной и единственной для исполнения становилась последняя полученная им команда.
ПЗК «Команч» продолжал творить те еще беды. Не успел Иван устремиться по пеленгу Антонова браслета, как получил снаряд еще и в корму. Нейтритовая боеголовка, приспособленная для того чтобы пробивать броневые плиты среднего класса корветов, словно папиросную бумагу пробила тонкую жесть внешнего горизонта, а затем разорвалась в блоке бесперебойного питания, уничтожив тем самым всю систему запасного и аварийного энергоснабжения.
В итоге, бортовой компьютер, контролирующий сотни параметров и не успевающий реагировать на многочисленные попадания и разрушения внутри жесткого корпуса, оказался подключенным лишь к работающему генератору, достаточно было секундного его отключения и, лишенный подпитки памяти, шлюп становился неуправляемым куском железа, правда, весом в тридцать тонн.
Но и на этом беды Ивана не закончились. Пули и снаряды градом обрушились на многострадальное неповоротливое тело. Из девяти отражателей пять было разрушено сразу, они были отключены компьютером, и мощность шлюпа упала вдвое. Один из снарядов угодил в рулевую закрылку, но не разорвался, а лишь заклинил ее, заставив шлюп уныло провиснуть на правый бок.
До того как спутник ООЦ одним сокрушительным разрядом разнес «Команч» на куски, многочисленные пули успели шмелями прошить борт и доконать пульт управления.
Разлетелись на куски мониторы слежения, консоль вводного устройства оказалась пропорота насквозь. Причиняемые повреждения оказались бы не столь серьезны, если бы сильно просевший бок не ударило о землю. Удар был столь силен, что бронированная панель, закрывающая управление дальней космической связью, вылетела из захватов, и сложнейшая система оказалась практически незащищенной.
От случайной пули в цепи возник сбой, результатом которого стала глубоко ошибочная команда, выданная шлюпом на орбитальный комплекс.
Подчиняясь ей, на высоте в триста километров огромная стальная громада пришла в движение. Настежь распахнулись шлюзы, и с визгом распиливаемого металла наружу вырвался кислород. Он моментально вымерз, дикий перепад давления и температур мгновенно раздавил лампы освещения, погружая станцию во тьму. Одновременно, станция начала беспорядочно вращаться.
Следующий сигнал, вырвавшийся из изуродованного флаера, вызвал к жизни непосредственно кабину плавного пуска. По существу, весь орбитальный комплекс являл собой гигантский усилитель, и теперь он оказался полностью подключен.
Образно говоря, тетива была натянута до отказа, а кабина была острием стрелы. В памяти компьютера было достаточно адресов для мгновенного перемещения, включая межцивилизационную станцию Пантера и вселенский курорт Космические Гаваи, но, как оказалось, попасть туда Антону уже было не суждено, потому что через секунду от расстреливаемого шлюпа поступил такой каскад спонтанных сигналов, что к чертям полетела вся система настройки целиком.
Антону было не до аварии, случившейся в далеком космосе. Он задыхался. Мерзкие живые лианы успели оплести ноги и стали забираться выше, сдавливая грудь. С самого начала, как только тварь схватила его, Антон перестал сопротивляться.
Никакого специального плана у него не было, но он знал, что раптор никогда не убивает сразу, а значит, силы ему еще понадобятся. Несмотря на то, что скорость чудовища впечатляла, состязаться с грайвером на равных монстр не мог, и по свету фар Антон видел, что Иван его нагоняет.
По всему выходило, что скоро должна была появиться давешняя ложбина с гвардейским патрулем, где раптору волей неволей пришлось бы поубавить прыти.
Наконец, чудовище выскочило на край оврага и, как и ожидал Антон, на секунду замешкалось. В этот момент свет фар стал нестерпимым.
— Иван, тормоз! — Успел еще крикнуть Антон.
Но Иван был глух и его не услышал. Неуправляемый шлюп врезался в раптора. Удар был силен. Туша раптора буквально взмыла в воздух. Змееруки, называемые орочи, с жестяным шорохом распрямились, и Всадник стал похож на жутковатого вида павлина с распушенным страшным гребнем.
Спецназовец внезапно освободился от смертельного захвата на высоте не менее десяти метров от земли. У него было время сгруппироваться, но все равно удар был силен. Ему повезло, что он попал на склон и несколько кувырков смягчили удар.
Рядом рухнул раптор и покатился вниз. Один из орочей попытался ухватить его за ногу, но спецназовец задрал ноги, пропустив под ними тугую шипящую ленту.