– Вот и отлично, – обрадовался Игаль. – Вижу, что ваше настроение улучшилось, а это….
Все дружно закричали:
– Дерех ацлаха.
И подписали бланки, протянутые заботливой рукой Игаля.
Гарант
С легкой руки Игаля банковская бюрократическая машина закрутилась, как хорошо отлаженный механизм. Молодые семьи почти ежедневно посещали Тверию, чтобы подписать очередную стопку бланков – то в банке, то у адвоката, то у нотариуса, а то и вообще в каких-то непонятных конторах. И везде их сопровождал Игаль. А как же иначе? Разве смогли бы они одолеть хоть один текст, написанный мелким шрифтом на иврит? Да ни за что на свете! А Игаль объяснял написанное просто, четко и понятно. Он, действительно, хорошо владел ивритом и был юридически подкован.
Да если честно, друзья Игаля не очень-то внимательно слушали его. Они мысленно уже обживали новые дома, расставляли мебель, вешали занавески, прибивали полочки.
Женька выбирал цвет для своего нового микроавтобуса, мучаясь над вопросом чему отдать предпочтение: черному – солидному, или белому – практичному в жарком климате!
Лена твердо решила обставить новый дом в израильском стиле: мало мебели – много воздуха. На полу – покрытие из светлых мраморных плиток, стены белые, покрашенные. На них несколько больших картин. И никаких ковров, сервантов с сервизами и прочей ерунды, принятой в советских квартирах. Прав Игаль, мы приехали сюда навсегда и должны соблюдать местные традиции. Да и девочки не постесняются приводить в дом своих подружек.
Верочке хотелось, чтобы в ее квартире был балкон с видом на Кинерет. Она уже представляла себе, как посадит красивые цветы, поставит маленький круглый столик и будет пить вечером чай, любуясь сказочным видом. «Как здорово, что здесь всегда тепло, – думала Верочка – На балконе будет хорошо летним вечером, а под навесом и в дождь будет уютно и романтично!»
Только Саша переживал. Ему не давал покоя вопрос, кто же этот загадочный человек, который имеет хорошую работу, получает большую зарплату и при этом согласился подписать какому-то незнакомому другу Игаля генеральную гарантию? А вдруг он передумает в последний момент? И тогда банк никогда не даст Саше машканту (так здесь называют ипотечную ссуду), на покупку дома! Конечно, Игаль твердо пообещал, что генеральный гарант будет. А Игалю можно верить. Но все же… все же…
И вот решающий день настал. Саша стоял у входа в банк и всматривался в прохожих. Где же этот человек, который не побоялся быть связанным с Сашиной семьей крепкими узами ипотечной ссуды?! И быть связанным не месяц, не год, а целую вечность – 28 лет! И вот Саша увидел ЕГО: невысокий, худой мужчина шел рядом с Игалем. Еще несколько секунд… и, неужели!? Саша узнал его – это же демократ Дима!
– Ты устроил его работать физиком? – с восторгом спросил Саша у Игаля.
– Ну, не лириком же! – рассмеялся Игаль, открыл свой портфель, вручил Диме целлофановый пакет с документами и подтолкнул его к двери банка.
Дима взял документы и вручил сотруднице банка. Та внимательно их изучила и протянула «демократу» бланк на подпись. И тут случилось ожидаемое и страшное. Дима заколебался и даже захотел уйти…
Игаль и тут не растерялся. Твердо и настойчиво он пригласил демократа для беседы в туалет. Через несколько минут Дима вернулся, покорно подписал все бумаги и, сославшись на необходимость бежать на работу, встал и пошел к двери. Игаль догнал его, благодарно потрепал по плечу, забрал целлофановый пакет с документами и открыл дверь. Этот вежливый жест был очень кстати, так как Дима еле держался на ногах.
– Устал, много работает, голова закружилась, – объяснил Игаль.
– Спасибо тебе, ты волшебник! Даже не знаю, как тебя отблагодарить, – воскликнул Саша.
– Ну что ты, что ты… Разве это волшебство? – смутился Игаль. – Ты Тору почитай. Вот где чудеса! А у меня так, мелкие добрые дела…
Хупа
Неожиданно Игаль пригласил весь город на свою свадьбу, точнее на свадебную церемонию по древнему еврейскому обычаю – Хупа.
Со своей женой Игаль жил счастливо десять лет. Имел двух сыновей, и жена уже носила под сердцем третьего ребенка.
– Сабру, – гордо говорил Игаль. – Так называют тех, кому посчастливилось родиться на исторической родине. А он первый в нашем роду, кто родится здесь, в Израиле.
Все, казалось, складывалось удачно. Но Игаля и его супругу тяготила мысль, что их брачные узы были скреплены в обычном советском загсе. Они же мечтали соединить свои судьбы по древнему еврейскому обычаю. Могли ли они думать в тяжелые застойные времена в советском Ленинграде, что мечте их суждено будет сбыться! И не где-нибудь, а на Святой земле в древнем и почитаемом евреями городе Тверия!