Гостей ждали долго. Через час пришел только Женя. Из его сбивчивого рассказа трудно было что-нибудь понять.
– Нашли кого послать! Да он же иврит толком не знает, ничего объяснить не мог! – Воскликнула Лена.
– Не беда, – ответил Саша и весело подмигнул огорченным девочкам. – Если они не пришли к нам, мы сами нагрянем к ним в гости. Так даже интереснее! Он бережно вручил Жене самодельную елку, взвалил на плечи мешок с подарками, и вся нарядная компания весело двинулась в путь.
Их торжественное шествие с елкой и пением «В лесу родилась елочка» скорее напоминало крестный ход, чем детский праздник. Подошли к первому домику, постучали. В приоткрытую дверь высунулась Сарит. – Дети уже заснули, уходите, – зашептала она, хотя в глубине комнаты Саша увидел перепуганные лица детей, прижавшихся от ужаса друг к другу. Дорит успела укрепить свой дом так, будто ей угрожал погром. Дверь заперта. Жалюзи опущены. Свет выключен.Дорогу им преградил разъяренный Гарри. Он кричал, что не допустит в кибуце христианских традиций, что никто не посмеет прививать еврейским детям чуждую религию…
К Гарри подбежала Аяла. Она пыталась успокоить его, говорила о непонимании между евреями, приехавшими из разных мест, о проблеме объединения евреев «разных национальностей».Вика и Марина громко заплакали от обиды и страха.
Решено было разойтись по домам и спокойно обсудить ситуацию утром. Но больше к этой теме никто не возвращался.
Дом второй
Программа «Первый дом на Родине» подошла к концу. Но ни денег, чтобы покинуть кибуц и снять квартиру, ни конкретных планов на будущее у нас не было. И не только у нас, в таком же положении находились сотни семей, разбросанных по кибуцам с Севера до Юга страны. И тогда правительство приняло новое решение: продлить программу «Первый дом на Родине», назвав ее, недолго думая, «Второй дом на Родине». Семьям было разрешено еще на полгода остаться в кибуцах, но уже самим зарабатывать деньги, чтобы оплачивать свое проживание.
Лена и Саша
Саше посчастливилось устроиться рабочим на бетонный завод «Блокаль». Учитывая безработицу того времени, это было, действительно, счастье. Первый месяц ему давали только вторую смену, вынуждая Лену одиноко проводить ночи в холодной постели. Но по истечении четырех недель начальство сжалилось, и к великой радости Лены, вписало имя Саши в колонку дневных работ. Первый день работы при дневном свете совпал с 10-м числом, когда Саше, как и всему израильскому народу, выдали зарплату. Пришел он домой поздно, когда девочки уже спали. Торжественно вынул из кармана рабочих штанов «тлуш маскорет» (ведомость) и вручил жене.
Увидев сумму зарплаты, Лена ахнула от радости и решила подарить мужу в эту ночь самые нежные ласки. «Любимый, ты у меня герой» – она потянулась для поцелуя, но он холодно отстранил ее. «Или зарплата, или секс!» – сказал Саша и решительно раздвинул их сохнутовские кровати. Разделся, рухнул на свою постель и тут же забылся тяжелым сном труженика.
А Лена проплакала в подушку всю ночь. Но на этом неприятности не закончились. Как говорится в народе, «беда не приходит одна». В этот раз она пришла в образе Сарит. Утром, когда Саша уже ушел совершать свой трудовой подвиг, а девочки собирались в школу, Сарит заскочила попросить у Лены немного кофе. Соседка сразу заметила опухшие от слез глаза Лены. Опытным взглядом бывалой женщины она оглядела комнату, увидела две кровати, раздвинутые по разным углам. Заподозрила неладное, заглянула в комнатку девочек, но и там вместо супружеского ложа увидела две детские кровати. Забыв про кофе, Сарит бросилась сообщить кибуцу тревожную новость: у «русских» проблемы!
– Кто?! – с ужасом подумал каждый.
«Гарри завел шуры-муры с русской?» – решила его жена Яффа. «Неужели Арье? Теперь он потихоньку бегает от меня?» – вздрогнула Анат. «Женька, сволочь!» – подумала Верунчик. «Амирам!!!» – грустно решили про себя три одинокие женщины Сарит, Дорит и Аяла, поскольку каждая была тайно влюблена в него и надеялась на взаимность.
Неспокойно было и на мужской стороне: – «Неужели этот «русский» кобель после двенадцатичасовой смены еще и заглядывается на наших жен?! Но кто? Яффа? Анат? Сарит? Аяла? Верочка?» – думал каждый.
Холодная стена отчуждения и подозрения возникла между кибуцниками и несчастной «русской» супружеской парой. Каждый их шаг, вздох, взгляд, слово запоминались и анализировались. Вначале Лена очень переживала. Она решила, что женщины осуждают ее за холодное отношение к мужу. Но почему она стала вдруг ловить на себе оценивающие взгляды мужчин, как будто раздевающие ее? Неужели они думают, что она способна предать своего обожаемого Сашу в эту тяжелую для их семьи минуту? Или ей это только так кажется в силу сексуальной неудовлетворенности? Она уже была готова обратиться с этим вопросом к психоаналитику, но нашлось более удачное, а главное, дешевое решение этой проблемы.