Выбрать главу

   Вскочив, я тут же оказался рядом с начавшей приходить в себя Рангику.

  - Ох, где я? Что со мной случилось? - Еще толком не прейдя в себя начала интересоваться Мацумото. Хорошо, что я уже ушел в сюнпо с ней на руках, скрываясь от возможного наблюдения и оставляя позади других приходящих в себя людей.

  - Не знаю, когда я подошел, ты уже лежала без сознания на земле, может, снова недоедаешь? - Изобразив ехидную ухмылку, поинтересовался я. Странность пробуждения уже забыта и "жертва" пылает праведным возмущением, но потом взгляд её глаз неуловимо меняется, и теперь уже в тупике оказываюсь я. Характер Мацумото всегда поражал меня своей скоростью смены настроения.

  - Это первый раз, когда ты меня носишь на руках. - Почти промурлыкала "сестренка", устраивая свою голову у меня на плече.

   Хм, и, правда, забыл совсем. Аккуратно опускаю Рангику на землю, замечая её обиженную мордашку.

  - Ладно, пошли уже домой. - Сказал я и гораздо тише добавил. - Айзен, раньше меня связывало с тобой только задание, теперь же это еще и личное.

  - Что? - спросила нагнавшая меня Мацумото.

  - Ничего, это так, мысли вслух. - Сказал я, махнув рукой, отображая этим движением всю мелочность не услышанных ей слов.

  - Ой, какие мы таинственные. - В очередной раз начала свою любимую тему Рангику. Вот сейчас она перемоет мне все косточки за мои еженощные отлучки, которые были у меня задолго до поступления в академию. Потом пройдется по вечно задумчиво-мечтательному виду, которым я по её мнению завлекаю девушек, ибо "там тебе думать нечем" постоянно подкалывает она меня.

  - То по ночам постоянно куда-то бегаешь... - Нет, ну я же говорил! С грустным вздохом начал слушать упреки в свой адрес, в ...надцатый раз за все время нашего знакомства, прекрасно зная, что она не со зла или еще по какой причине, просто её забавляет моя грустная физиономия.

   Разгрузочный месяц пролетел довольно быстро в повседневных делах и заботах, и настала пора возвращаться в академию. Подхватив явно счастливую "сестренку" на руки, использовал раз пятнадцать сюнпо, оказавшись перед входом в "школу духовных искусств". Пожелав удачи Мацумото, отправился в свой класс.

   Месяц назад я не обратил внимания, но численность учеников неплохо сократилась. Раньше в нашей группе было двадцать шесть человек, сейчас стало девятнадцать. Восемь были либо отправлены в "B" либо отчислены, но и к нам перевели одного нового "аристо". Если так посекли на переходе во второй курс, то, сколько же из нас доучится здесь все шесть лет? Сдается мне что немного, но возможно я и ошибаюсь.

   Дальше потекла почти привычная рутина будней. Почему "почти", спросите вы. Ответ прост и многогранен одновременно - Рангику! Она умудрилась поступить в "B", что, на мой взгляд, довольно неплохо. К сожалению, сама красавица так не думала, решив доказать что она не глупее меня. И не нашла ничего лучше, чем попросить меня же её натаскать. Тогда то и выяснилось, что от своих учителей я взял много больше, чем знания хакудо и медицины, но и их садизм по отношению к ученикам. Бедная Мацумото быстро спала с лица и обрела синяки под глазами от вечного недосыпа, но так и не сдалась. Стоит заметить, что я и сам выглядел не лучше, правда у меня все усугублялось увеличившейся на втором курсе нагрузкой, двумя учителями, преподающими мне дополнительный материал и моими ночными тренировками, направленными на саморазвитие.

   Через полторы недели, нашу компанию разбавил Хизока, который все это время набирался смелости подойти к нам и попроситься на совместные занятия. Он, видите ли, решил добиться своего возвращения в "А" класс. Согласился я довольно быстро, для его характера это сильный шаг вперед, так что думаю, не стоит добивать паренька отказом. Правда "сестренка" долго возмущалась, но, узнав, что он парень, подозрительно быстро поменяла точку зрения. Вот уж ревнивица, а ведь сама своей красотой пользуется напропалую, когда ей что-то нужно. Нет, я имею в виду не то, что она встречается со всеми подряд, а то, что она умудряется окучить почти любого представителя противоположного пола парой вздохов во всю ширь своей немаленькой груди и артобстрелом своих глаз, не более.