На улице, обойдя таверну, он выкинул из поленницы несколько дровин и уложил сверток в нишу. Вернув поленья на место, он придирчиво оценил получившуюся конструкцию. Вроде не заметно. Этли, надеялся, что Сейлака – мальчишку с кухни, не угораздить бросить сверток в огонь, вместе с поленьями. От этой мысли Этли даже передернуло. Но за дровами Сейлак всегда ходил с утра, да и Этли постарался выбрать для тайника такое место, откуда брать дрова не удобно.
Покончив с тайником Этли двинулся к Нищему двору.
***
Не успел Этли отойти от таверны, как к нему подскочил нищий, судя по комплекции, один из верзил Князя.
- Добрый человек, - заныл оборванец.
Его плаксивый тон совсем не вязался с крепким телосложением и зверской рожей. Он напомнил Этли плохого актера, решившего сыграть не свою роль.
- Добрый человек, - тем временем продолжил нищий. – Позволь мне проводить тебя, а то вдруг заблудишься, и наш повелитель будет гневаться.
«Повелитель», хорошо этот Князь вышколил их. Этли незаметно для своего непрошенного провожатого огляделся по сторонам. Но других нищих ну улице не было.
- Как тебя зовут? – спросил он.
- Орти, - ответил нищий.
Было это имя, фамилия или прозвище Этли не понял, уточнять не стал.
- Скажи мне, Орти, правду говорят, что в подземельях под Макушем живет давно спятивший эльф?
Нищий хрипло рассмеялся:
- Все это слухи, добрый человек, дети друг друга пугают. И я, когда мальцом был, слыхивал про это.
- А что слыхивал-то?
- Да к чему тебе сказки эти?
- Сказки, не сказки, а мне лезть туда, да и детишки пропадают, или тоже сказки?
- Нее, пропали двое. Первый-то мальчонка может и не пропал, исчез просто, а вот другой.
Нищий загадочно замолчал.
- Чего другой?
- Чего-чего, закричал «ой, какая музыка чудесная», и айда туда. Да так споро, не догонишь.
Они уже миновали старые ворота и шли по Уврату. Проходя дом Ностана Этли подумал, что если лавочник видит, как он в компании оборванца идет к Нищему двору, то не сдержится от злорадства.
- А ты откуда это знаешь, про музыку?
- Откуда-откуда, Ахель говорил, с ним он тогда был. Да, вот музыки никакой не слышал. Его, потом, Князь наш туда отправил, мальчонку искать. Да сгинул там, еще с одним вместе.
- Эльф уволок? – усмехнулся Этли.
- Эльф, не эльф, а говорил Ахель, будто видел он человека там. И потом баили, ночами человек возле входа в подземелье, это, ходит.
- Может кто из ваших?
- Может и из наших, бес его знает.
Заснеженный склон Макуша возвышался над ними. Этли задрал голову и посмотрел наверх. На крепостной стене Цитадели уже зажглись огни. Стража перекликивалась, следуя давно установленному правилу. Там, внутри центральной крепости, хранились казна, городские реликвии, склады оружия и запас провизии. И скрывалась, некая ирония в том, что под сердцем города, лежали руины эльфийской крепости, построенной в те времена, когда сарданарцы и не думали уходить из Кафрии.
***
Одной из самых старых гильдий в Киерлене считалась Гильдия нищих. По преданиям, Лют Рубака, отмщая за своего брата Востана, отбил эти земли у остроухих. И первыми людьми, кто поселился на холме Болве, под взгорьем Макуша, были бродяги. Они-то позже и основали Гильдию нищих. Правда это или нет, но отцы города, уважая традиции, позволяли Нищему двору жить прямо по соседству с главной площадью.
Нагромождение убогих лачуг и навесов, крытых рогожей, резали узкие проходы. Настолько узкие, что в них не смогли бы разойтись два человека, временами Этли приходилось протискиваться боком, чтобы успеть за своим проводником. И все же, это место было куда лучше Нор, раскинувшихся у стен города.
Тут и там сидели кружком оборванцы, греясь у чахлых, но все же дарящих тепло очагов. Пахло чем-то съестным, раздавался плачь младенцев и детские крики. С ними перемежались пьяные выкрики и хриплый смех. Нищий двор жил, словно город в городе, со своими законами, властью, порядками и традициями, скрытыми от большинства горожан.
Вслед за Орти Этли пробирался в глубь трущоб. Его провожатый шагал уверено, расталкивая встречных, гаркая на посмевших возражать, срывая тряпки, мешавшие проходу. Сейчас он вел себя совсем иначе, чем в городе. Пропал плаксивый тон, исчезло деланое подобострастие. Орти чувствовал себя здесь хозяином. Ну, или хозяйским псом, которому позволено больше, чем остальным.
Выбравшись из хитросплетения лачуг, они оказался на открытом месте. Что-то вроде маленькой площади. В ее центре высился дом. Обычный дом, даже немногим лучше, чем у многих жителей Языка. Из потемневшего дерева, с остроконечной крышей, укрытой соломой, над трубой вился дым. Учитывая, что большинство жилищ, виденных Этли на Нищем дворе, отапливались по-черному, можно было не сомневаться – здесь живет сам Князь.
- Пойдем!
Орти устремился к дому. Они поднялись по крыльцо, оборванец толкнул дверь и вошел внутрь, Этли последовал за ним. В темных сенях их встретил сторож, такой же ободранный и вонючий, как провожатый Этли.
- Вот, - сказал Орти, - привел того человека, к которому…
- Вижу, - оборвал его нищий, - ща скажу хозяину.
Он исчез за дверями, ведущими в глубину дома. Вскоре дверь открылась, и сторож вышел наружу.
- Заходь! – махнул он в сторону дверей.
Они вошли в комнату. Несколько лучин теплились на столе, едва разгоняя окружающий мрак. Старик, именующий себя Князем нищих, сидел за столом. В темных углах, кто-то ворошился, вздыхал и ворочался.
- Мой господин…, - начал Орти.
- Катись к бесам, Орти, - негромко перебил его Князь.
Оборванец склонил голову и юркнул куда-то в темноту.
- Очень хорошо, что ты пришел, - произнес старик. – Не хотелось бы искать тебя по всему городу.
- Покажи деньги, - потребовал Этли.
В углу кто-то хмыкнул, встал, в тусклом свете лучины мелькнуло железо. Старик улыбнулся и словно фокусник вынул откуда-то кошель. Кожаный мешок упал на стол, звякнул содержимым.
- Двадцать пять крон, - произнес старик, - заберешь их, когда вернешься и принесешь голову, того, кто скрывается в подземелье, будь то человек, чудовище или эльф.
- А если я никого не найду?
- Тогда, Аскель Этли, лучше не возвращайся.
- Хорошо, но половину я заберу сейчас.
В другом углу замаячила еще одна тень, сжимая в руках заточенный кол.
Князь откинулся на спинку своего кресла:
- Мой главный принцип, быть справедливым. Справедливо будет дать тебе выбор, можешь забрать половину и идти с деньгами в катакомбы, а можешь взять то, что мы для тебя приготовили: факела, фонарь и пару запасных свечей. Что выберешь?
Этли поиграл желваками, и так понятно, что он выберет.
- Фонарь и факелы.
- Хорошо, и еще, ты пойдешь не один, я отправлю с тобой пару человек.
Тут Князь мерзко хихикнул. Из темных углов раздались смешки.
- Эй, Орти! – позвал Князь. – Проводи этого человека к подземелью, дай ему фонарь и все остальное и не забудь отправить с ним тех двоих.
***
В катакомбы древней эльфийской крепости вел полузаваленный провал. Он чернел узкой щелью прямо в склоне Макуша. Казалось, жилища местной нищеты сторонились его, хибары здесь лепились так плотно, словно жались друг к другу. Хотя, между ними и входом в подземелье оставалось свободное место шагов в двадцать.
Этли видел, что Орти нервничал, находясь рядом с подземельем.
- Князь кого-нибудь поставит здесь, дожидаться тебя.
Лицо Орти ясно давало понять, этим «кем-то» он быть не хотел.
Передав Этли горящий факел нищий поспешил уйти. Этли еще раз взглянул на своих спутников. Да уж, Князь постарался подобрать ему компанию!
Девчонка, худая и низенькая, одетая, как и все на Нищем дворе в лохмотья, хмуро смотрела на склон холма. Под глазами, на бледном болезненном лице, набрякли тяжелые мешки. Казалось, она дышит на ладан. Звали ее Илама. На вид, Этли дал бы ей лет четырнадцать, но учитывая вечное недоедание, могло быть и больше.