Тот захрипел, но не сдавался, брыкаясь и стараясь ударить. Этли усилил нажим, казалось вот-вот и шея его бывшего товарища хрустнет. Но все было бесполезно. Если бы Глыба был здоровяком с бычьей шеи, то это не удивило бы Этли, но его противник - щуплый доходяга. И Этли понял, что просчитался!
Под руку Глыбе попался кистень, и он ударил Этли через себя. Камень попал по спине, ощутимо, но не сильно. Следующий удар получился уже мощнее. Глыба вернул кистень для нового удара и камень скользнул по больной ноге Этли. Та почти прошла, после того, как жена Вигды зажала ее в двери, но сейчас Этли взвыл от боли.
Взвыл и вспомнил, за обмоткой - тростниковая палочка для письма. Убрав правую руку Этли ослабил хватку, но тут же, повалился спиной на землю, увлек всем весом противника на себя. Новый удар кистеня пришелся по земле, рядом с головой.
Наступив ногой на руку Глыбы, Этли не дал ударить себя еще раз. Его рука скользнула к ноге, нащупала палочку – чудо, что она не выпала и не сломалась - и выдернула ее из ткани обмоток. Глыба вытащил руку из-под ноги Этли и хотел нанести новый удар. Но сильнее сжав шею противника, Аскель со всего маха воткнул заостренную палочку в зрячий глаз противника.
Глыба всхлипнул, застыл. А потом с диким криком отчаяния и боли схватился за рану. Этли столкнул его с себя, вскочил на ноги и подобрал кистень.
- Ну и кого теперь ты сможешь убить, слепой урод! - зло выдохнул он.
Размахнувшись, Этли ударил кистенем по голове Глыбы. Потом еще раз и еще. Захрустели кости, полилась кровь, но Глыба не умирал. Откинув кистень, Этли огляделся в поисках тесака. Он подарит Тантелю, так желаемую им смерть. Но клинок, словно в воду канул.
И тут Глыба закричал:
- Убей меня, хозяин! Убей меня, я заслужил смерть! Дай мне покой!
И на его крик отозвались. Высокая фигура, в ниспадающем плаще с капюшоном, явилась из темноты. Этли узнал его, тот самый «бездельник» спасший его от погони и позже разговаривающий с Неллией. Прятался ли он за поворотом на площадь или всегда стоял здесь укрытый мраком, наблюдая за смертельной схваткой бывших друзей, Этли не знал. Но сразу понял - этого противника ему не одолеть.
Высокий двигался мягкой, уверенной поступью хищника. Этли попятился и уперся спиной в бочонок. Высокий остановился рядом с корчащимся Глыбой. Капюшон качнулся вниз, но тут же вновь поднялся, обернувшись к Этли. Глыба его не интересовал.
Высокий сделал еще один пугающе-грациозный шаг к Этли, но тут Глыба практически прорычал:
- Убей меня!
И обхватив ногу хозяина вцепился зубами в его бедро. Миг, и в руке высокого сверкнул меч. Этли даже не увидел, как тот вынул его из ножен. Короткий взмах и Глыба затих.
Спи спокойно, друг. Ты заслужил покой, который так долго ждал.
Пользуясь секундным замешательством незнакомца, Этли вытряхнул все свои вещи из мешка и схватил книгу.
- Ты не сможешь завершить Инеллугойи!
Чуждое, непривычное слово вязло в зубах, коверкалось. Этли высоко поднял "Запределье", золотые уголки фолианта замерцали в угасающем свете.
- Узнаешь?
Высокий откинул капюшон, обнажая мраморно-белое лицо. Волна светлых волос рассыпалась по плечам. Как же он похож на ту эльфийку! Только вместо пронзительно-лазоревых глаз, зияли черные провалы предзакатных теней.
Эльф подобрался, сжимая меч, готовясь одним прыжком оказаться рядом с Этли. Но Аскель, раскрыв книгу, задержал ее над бочонком. Бумага, выданная ему комендантом, мягко спланировала на дно.
- Еще один шаг, и я брошу книгу в воду!
Бочонок был сух, словно пустыня.
- Вместо знаний, получишь кашу из старой бумаги.
По спине Этли бегали мурашки, сердце бешено колотилось, в висках сдавливало. Поверит эльф, что в бочке есть вода? Или предпочтет рискнуть. А может быть, он вообще не знает, что это за книга?
Эльф опустил меч.
- Эта книга тебе не поможет, - произнёс остроухий. - Оставь ее и убирайся.
- Зато может помочь тебе. Знаешь, что вернется вместо твоей бабы с отрубленной башкой? А я знаю.
Эльф усмехнулся:
- Иногда, в вашем никчемном племени рождаются настоящие мудрецы. Видимо, ты один из них, раз высокий эльфик оказался тебе по зубам. Знаешь, я могу помочь тебе избавиться от проклятья.
Этли не поверил своим ушам. Значит этот остроухий знает о проклятье. Или чует? И предлагает помощь?
- От тебя за версту несет прикосновением Мириада, - вновь усмехнулся эльф. - Пытался поговорить с ним? Не важно, идем со мной, мы вместе переведем "Запределье". В библиотеках Валикальнести содержится вся мудрость мира, даже гномьи свитки, написанные до потопа. Ты избавишься от проклятья, а я найду способ вернуть…
Тут его голос прервался. Он тяжело выдохнул и добавил:
- Вернуть сестру.
Этли тяжело дышал. Избавиться от проклятья! Ведь действительно, кому как не эльфам, лучше всего доверить перевод древнего труда. Но, тут его взгляд обратился к Глыбе.
- Один уже поверил тебе, а потом умолял о смерти. Проваливай длинноухий! Или клянусь Дланью Создателя, я уничтожу эту книгу.
- Если, ты действительно хоть что-то понял в этой книге, то должен знать о нилоквено.
Этли кивнул, он знал, нилоквено - нерушимая клятва, вот только с одной особенностью.
- Я произнесу нилоквено, - продолжил эльф, - где пообещаю, что тебе не будет причинен никакой вред.
Этли рассмеялся:
- Ты произнесешь нилоквено, эльф. Но только пообещаешь покинуть Киерлен сейчас же. Нилоквена - клятва на день, а ложь - не к лицу бессмертным. Проваливай! Я не боюсь смерти, а вот твоей сестричке весьма неуютно в Запределье. И поверь мне, жигудина, твой ритуал Инеллугойи - фуфло! Хоть полгорода перебей, а как ее драли демоны, так и будут драть. Клянись!
Этли отнял одну руку, и страницы фолианта зашелестели над бочонком.
Эльф медленно вложил меч в ножны. И без того бесстрастное лицо застыло камнем. Алебастровая кожа потемнела, даже в темноте можно было разглядеть.
- Атайа мета нилоквено, - прохрипел он ритуальную фразу. – Я сейчас же покину Киерлен.
Бессмертный шагнул в ночь.
- Иногда, - услышал его голос Этли, - наше бессмертие слишком дорого обходится.
Эльф скрылся за поворотом. Этли не сомневался, такую клятву остроухий не нарушит.
***
Получилось! Более, чем за десять лет получилось! И дело не в том, что он обманул эльфа. Проклятье не сработало! Он прервал порочный круг! "Любой, кто запал тебе в душу", про грубияна Вигду такое не скажешь, но ведь когда-то он был, словно старший брат. Пускай он и отринул "Один строй - одну судьбу", и думает, что сам по себе. Этли не дал ему погибнуть. Возможно, проклятие сгинуло. Дай-то Триединый!
Этли побросал в мешок свои пожитки, достал из бочонка лист и бросился к дому оружейника.
- Вигда! - затарабанил он в дверь. - Муфлон, сожри тебя бесы, открывай. Нам больше ничего не грозит, да ты же сам в окно видел.
Щелкнул засов и дверь, с пронзительным скрипом приоткрылась. Этли увидел пляшущие тени в отблеске свечей. Он толкнул дверь. За дверью стояла Неллия. Бледная, с распахнутыми глазами, она бессмысленно таращилась на Этли.
За спиной женщины, на столе, горела свеча. В ее колеблющемся пламени Этли разглядел, что руки Неллии в крови. На полу, с ножом в груди, лежал Вигда. Неллия повернулась и взглянула на тело мужа. Под воротом платья Этли увидел четкий, словно выведенный искусным художником, отпечаток губ. Чернеющий даже в ночи. «Поцелуй эльфа», что лишает людей воли и подчиняет их разум. Без сомнения, эльф оставил его, когда "спрашивал дорогу к храму".
Неллия вновь обернулась к Этли, на этот раз ее взгляд был наполнен ужасом и непониманием. Она попятилась, взмахнула руками и дико завизжала.
Этли бросился прочь.
Кто поверит в байку об эльфе? Да, со времен войны, остроухие не появлялись в городе. А вот то, что нищий головорез убил зажиточного оружейника ради наживы - тут никаких сомнений не будет. Да еще, того, который днем отказывался признавать в нем своего боевого товарища.