Там, в Норвегии, он и был предан огню, по обычаю викингов.
С тех пор пошла поговорка: «Не верь коню, даже висящему на шесте».[59]
Последним датированным событием русских летописей, связанным с Олегом, является сообщение Новгородской первой летописи о походе Олега на Царьград в 922 году.
Но русская хронология не совпадает с хронологией скандинавской. Одд, по хронологии саги, умирает через четыре года после начала правления в Норвегии Олава Трюггвасона, то есть около 999 года. Княжение Одда на Руси, таким образом, отнесено автором текста к концу X века (Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 1999. С. 549).
В Киеве было две могилы Олега: одна у Жидовских ворот, другая — на Щековице. Обе они приписывались Олегу Вещему, однако на самом деле одна могила принадлежит Олегу-Александру, сыну Олега Вещего.
А вот что сообщает о нашем герое Д. С. Лихачев:
«Вещий Олег считался родоначальником русских князей и служил объектом языческого культа. «И прозваша Олга — вещий: бяху бо людие погани и невеиголоси». В. Л. Комарович обратил внимание на особый оттенок прозвища Олега — Вещий. «В позднейшей практике древнерусского исповедника слово «вещий» имело почти столь же широкое распространение, как и «волхв» или «кудесник»; это были синонимы, лишь с незначительными, неуловимыми теперь оттенками значений. «Есть ли за тобою вещество, рекше ведание некоторое, иль чары?» — спрашивал духовник.[60] А покаянный номоканон, то есть сборник правил о церковно-дисциплинарных взысканиях, говорил о вещицах: «Вещица, аще покается, лет 9, поклонов 500». Та же самая девятилетняя епитимия, с пятьюстами поклонами надень, положена в том же сборнике «жене обавающей туждих своих», то есть уличенной в наговорах чародейке. «Вещица», очевидно, и есть название такой чародейки. И подобно тому как женская форма «волховь» или «волхва» (из тех же памятников) предполагает однозначную, более распространенную в древности мужскую форму «волхв», так, конечно, и «вещица» в памятниках XV–XVII веков предполагает однозначную древнюю форму «вещий». Прозвище Олега, данное ему невегласами, говорило о сверхъестественной силе и знаниях этого князя-кудесника».
К этим наблюдениям В. Л. Комаровича следует прибавить следующий текст Псковской второй летописи: «Псковичи сожгоша 12 жонок вещих» (1411 год). Эти предположения В. Л. Комаровича находят себе подтверждение и в археологических данных, на которые указывает Б. А. Рыбаков: «При насыпке Черной Могилы (близ Чернигова) люди, руководившие погребальным обрядом, не заботились о том, чтобы вытащить наверх все оружие; много оружия они оставили на кострище. Но зато они очень внимательно отнеслись к тому, чтобы богаче представить связь погребенных с культом. Здесь мы видим и два турьих рога, обязательные атрибуты славянских божеств, два жертвенных ножа и, наконец, бронзового идола. Современники покойных дали нам понять, что под насыпью Черной Могилы лежат люди, облеченные правами не только военачальников, но и жрецов, люди, которым могут понадобиться на том свете и ножи для заклания жертв, и священные ритоны для провозглашения благоденствия соплеменникам. Такое сочетание военного и жреческого могло быть только в лице князя. Во многих славянских языках князь и жрец звучат почти одинаково (по-польски: князь — ксенж, жрец — ксендз). Мы знаем, что у славян князья нередко выполняли функции верховных жрецов.[61] Вот, следовательно, почему летописец, рассказав о том, что Олега прозвали Вещим, обратил внимание своих читателей на то, что люди тогда еще были язычниками».
Если все вышеизложенное кажется вам слишком трудным, то достаточно знать то, о чем сообщают учебники.
Общепринятая легенда, записанная в «Истории государства Российского» (М., 1996), гласит:
«Следующий герой русской истории, казалось бы, действительно историческое лицо… Его реальность подтверждается документально, в частности договорами с греками 907 и 911 годов. В то же время домыслов, легенд, преданий, связанных с этим именем, более чем достаточно.
Первое летописное упоминание об Олеге относится к 879 году. После смерти Рюрика власть переходит к воеводе Олегу, так как сын Рюрика Игорь еще мал. Когда родился Олег, кем он был по происхождению — определенно сказать нельзя, но размах его политической деятельности был поистине княжеский.
Он покорил земли древлян, северян, радимичей, оградив их от набегов хазар, и соединил Киев с Новгородом. Завоевав Север, князь обратил свое оружие к Югу, на берега Днестра и Буга. И там счастье сопутствовало Олегу. В 882 году князь провозгласил Киев «матерью городам русским» (то есть столицей).
Согласно «Повести временных лет», Олег захватил Киев хитростью, переодев воинов купцами и спрятав их в ладьях. Вызвав на переговоры Аскольда и Дира, правивших тогда в Киеве, он именем Игоря убил их. Киев стал официальной столицей складывавшегося Древнерусского государства. Он принадлежал к числу крупнейших городов Восточной Европы и обладал немалыми преимуществами перед Новгородом. Вероятно, это понимал князь Олег.
Народная память долго хранила воспоминания о том, что с именем Олега связаны важные события в истории Руси и ее столицы. Возникали даже легенды об основании Олегом… Москвы.
Благодаря тому что князь встал во главе огромного объединенного войска почти всех славянских племен, ему удалось совершить удачные походы на Царьград в 907 и 911 годах. Древнерусское государство укрепило свою военную мощь, а Византия почувствовала в нем достойного противника. За политическую мудрость и прозорливость народ прозвал Олега «вещим».
Смерть князя овеяна легендами. Вот наиболее распространенная: кудесник предсказал Олегу смерть от коня его, и князь расстался со своим любимцем на много лет. Но, вернувшись в Киев и узнав, что конь умер, Олег посмеялся над предсказанием и решил посмотреть на его кости. Когда князь наступил на конский череп, из него выползла змея и ужалила Олега в ногу, отчего он вскоре умер и был похоронен в Киеве. Но это лишь легенда, имеющая отголоски в варяжских сагах. Историки считают, что умер Олег в 912 году, прокняжив 33 года и сделав очень много для объединения и укрепления государства.
Начинал Олег свою деятельность как норманнский конунг, даже не князь, арегент при князе. Но постепенно становился фигурой европейского значения. Славянские племена, затем хазары, наконец, греки — все отступали перед ним; все покорялись ему. Он — «вещий» для язычников и «святой» для греков.
Сведения, касающиеся личности и деятельности князя Олега, обширны и противоречивы. Очень убедительным кажется подробное и доказательное описание «Повести временных лет». Некоторые исследователи замечают эпичность изображенного летописцем образа. А. А. Шайкин считает, что деятельность князя Олега вошла в фольклор, многие эпизоды его биографии, в частности легенда о смерти, указывают на народно-поэтическую обработку. Анализируя летописи, Н. Ф. Котляр приводит различные версии о происхождении Олега: варяг, «князь Урманский» (норманнский), шурин Рюрика, дядя Игоря по матери. Один из летописцев связывает появление Олега в Новгороде с легендой о призвании варягов, называя его племянником Рюрика.
Н. И. Костомаров, обращая внимание на особенность характеристики Олега в летописи, писал: «Личность Олега является в нашей первоначальной летописи вполне личностью предания, а не истории». Современный исследователь Б. А. Рыбаков, глубоко изучивший фольклорные и письменные источники об Олеге, должен был признать, что он больше похож на литературного героя, чем на исторического деятеля.