Другие бы испугались такого зрелища, но не Святослава. Ее сердце вместе с ним ликовало, вместе с ним врага крушило, радуясь каждой победе русича. Она стояла и смотрела на берсерка русского, и понимала, за что полюбила его когда-то. Понимала, что именно сила мужицкая да дух воина истинного разбудили тогда сердце девичье, заставив ярким пламенем зажечься. Хоть по молодости Ярослав и не был таким грозным воем, как сейчас, да только Святослава в нем всегда большую силу чувствовала. Вот и тянулась к нему, как кошка боязливая тянется к сильной руке хозяина. Так и стояла, смотрела девица восхищенно на воеводу Переяславского, кой еще несколько врагов убил, что на стену залезли. Но отвлек ее от созерцания воина непобедимого огонь, что запылал на избе рядом. Святослава, опомнившись, бросилась его гасить, ведь спасение града от пожарищ было делом важным.
Тем временем Волк с дружиной как могли удерживали стены. Много уже русичей полегло, но они все еще держались. Несколько болгар уже было в град проникли, чтоб ворота открыть, но Мстислав всех их подле ворот порешил. Волк кивнул ему одобрительно. В ратном деле всякая вражда личная должна быть забыта. Об этом святом правиле и воевода, и сотник помнили, наравне врагам спуску не давая.
– Солнце уже садится! – крикнул Радомир. – Еще чуть-чуть продержаться надо!
И вправду, солнечный диск стал все ниже к кромке земли подходить да алеть, как маковка. Воевода крикнул дружинникам, чтоб поднажали еще немного, ведь скоро битве конец, и русичи, собрав силы последние, все-таки умудрились сбросить врага со стен под конец дня.
Тогда царь Борис повелел своему войску отойти. Хоть град и не удалось занять, болгарин все же был доволен. Понимал, что сегодня сильно поредели ряды русичей. Не уйдут от него уже никуда. Всех перебьет! Вот и решил воинам своим дать отдых. Ни к чему уже жертвы лишние. День, два, и Переяславец вновь его будет!
***
– Отошли, – вздохнул Радомир с облегчением. – Теперь можно и воды испить. Ты как, Ярослав?
– Да, водицы бы сейчас студеной, да кровушку смыть с лица, – рассмеялся воевода.
Спустились они со стен да направились к ближайшему колодцу. А подле него Святослава сидела. Вся измученная, руки натруженные, ноги в кровь сбиты от бега постоянного, волосы растрепаны. Но девице сейчас не до внешнего вида было. Смотрела в землю сырую взглядом, ничего не видящим, да из рук ведро с водой не выпускала.
– Можешь расслабиться, Святослава! – засмеялся Радомир. – На сегодня пожаров более не будет. Ты лучше нас водичкой попотчуй из своего ведерка.
Святослава дрогнула, очнувшись, да взор усталый на воинов обратила. Взглядом пустым на Радомира и на Волка посмотрела. Но зачерпнула ковшом им водицы из ведерка. Сначала Волку подала, как главному среди дружинников, потом уже Радомиру.
Пока Радомир пил жадно, Волк решился сказать девице, что на душе было.
– Видел я, как ты весь день бегала со всеми пожары тушила. За то тебе благодарен.
Святослава лишь очи устало опустила да снова к колодцу села, еле держась на ногах.
– Тебя Борис спрашивал, царь болгарский, – продолжил воевода. – Иди к нему. Не стану удерживать и препятствий чинить.
Радомир аж поперхнулся от услышанного, водой себя облив. Святослава же, последние силы собрав, встала прямо перед Волком, запрокинула головку прекрасную да глазами сверкнула гневно изо всей мочи.
– Мой люд здесь, а не там! – и указала головой на стены. – А о чем сговорился ты с царем болгарским, передай, что я отказываюсь.
И Святослава, гневным взглядом воеводу окатив, прочь пошла.
– Ты зачем пообещал ее царю болгарскому? С ума сошел? Она же наша! –возмутился Радомир.
– Наша или нет, то мне неведомо, – огрызнулся воевода. – Может и предать.
– Святослава?! – удивился сотник княжеский. – Да никогда! Ты ее, видно, совсем не знаешь, если так говоришь. Она и болгар своих не предала, когда мы град брали, до последнего с ними была, хотя ее сам Великий князь сынишкой сманить пытался. Так и нас не предаст вовек! Кто ни разу не предал, никогда уже не предаст. Вот тебе мое слово!