– А мне с тобой хорошо, когда рядом вот так стоишь, вот и позвал, – решил новгородец в лоб сказать, что на сердце было.
– Да коли я так подле тебя все праздные дни проведу, то ни с одной девкой не полюбуешься да злиться на меня станешь, – решила отшутиться Святослава.
– А ты не переживай за других девок, они свое получат. За себя переживай.
Испугалась этих слов девица, сжалась вся. Ярослав сразу же заметил свою оплошность и решил исправиться.
– За сердечко свое переживай. То-то и боишься прийти на гуляния, знаешь, что по душе я тебе, да признаться в том не можешь.
– Раз по душе ты мне, чего же я сама за тобой не иду? Все силою меня тянешь. Когда по душе станешь, сама руку твою возьму и на волю твою отдамся!
Ярослав так и вздрогнул. Но не от злости за слова обидные, а от смысла тайного. На волю его отдаться… Было что-то в этих словах заветное, о чем каждый молодец глубоко внутри мечтает. Да чтоб еще такая раскрасавица гордая их сказала! Будет счастлив молодец, кому Святослава так молвить зачнёт да с такой же страстью в глазах. А может, он уже и сам тем молодцем желает стать?
– Помяни мое слово, Святослава, настанет час заветный, когда подойдешь ты ко мне и на волю мою отдашься, – сказал Ярослав, да с таким видом, что понятно было – не шутит.
Девица в ответ только и смогла, что ресницами длинными да пушистыми хлопнуть. Новгородец сказал, как отрезал. А он свое слово всегда держал. Святослава лишь сглотнула от такого напора молодецкого. Неужто так и будет?
– Тогда ты должен сильно постараться, чтоб я так сделала, – взяла себя в руки Святослава. – А пока по девкам от одной к другой гуляешь, не бывать сему. Не отдам я сердце девичье тому, кто не оценит его да в грязь втопчет.
– А ты уже собралась сердце мне девичье отдавать? Ну и скорая же ты на любовь! – сказал ей Ярослав в отместку за слова обидные.
Святослава сначала обомлела, а потом рассмеялась. И новгородец вместе с ней. Не уступали они друг другу в языке остром.
– Ну хватит ругаться! – махнул рукой дружинник. – Когда уж миловаться начнем?
И тут же притянул к своей груди широкой красную девицу. Да та не растерялась, губы алые в сторонку вовремя отвернула. Только и коснулся, что щеки ее нежной, обжигая губами горячими. А Святослава ему как наступит на ногу каблуком девичьим. Ярослав от боли руки и разжал. Та выскользнула из объятий его да помчалась прочь, крикнув со смехом напоследок:
– Да ты сначала удержи девицу-то, а потом уж милуйся!
Только и видел Ярослав, как златы волосы сверкнули в толпе людской и исчезли из виду. Вот же бойкая девка попалась! С ней надо ухо востро держать.
Но раздосадованный новгородец тут же улыбнулся, заприметив рядом с ним скатерку, подсолнухами расшитую. Забыла девица вещицу свою. Снова забыла, как когда-то платочек шелковый. Знак то был. Не потеряй тогда она свой платок, не целовался бы с ней в лесу на вечерке, не погнал бы ее в чащу густую да медведя не убил во славу свою. А теперь скатерку забыла. Знать, не хочет Лель, чтобы они вот так здесь расстались. Опять знак подал. И, конечно же, Ярослав скатерку возвернет да выторгует у девицы то, что ему надобно.
А надобно было ему, чтобы она с ним на гуляния урожая согласилась хаживать. А тому, что она от него баб других отпугнет, значения вовсе не придавал, не до них ему сейчас было. Лишь хотел он ее сердце пламенем зажечь, да таким, чтобы самому горячо стало! Знал, что честь свою не отдаст она. Да он требовать и не станет. Лишь наказать девку за красоту ее неприкосновенную хотел, да за то, что плоть молодецкую диким пламенем зажгла. Хотел, чтобы мучилась она по нему да с ума сходила думками запретными. Сердце гордое ее сломить да воле своей подчинить. А зачем хотел все это, сам не ведал…
Глава 6
Поздним утром следующего дня Святослава, корпя над вышивкой полотна, услышала, как во дворе ее домочадцы кого-то прогоняют.
– Нету тебе хода в дом, молодец. Никита Емельянович не велел женихов пускать, пока не воротится, – ворчали тетка да дядька.
– А я и не жених красавице вашей, – смело ответил Ярослав. – Я вещицу ее принес, отдать хочу.
– Что за вещица-то? Ничего нашей хозяйке от тебя не надобно!
– Да прекратите вы! – прикрикнула Святослава с крыльца, окинув грозным взглядом родных. – Раскудахтались, вон, всех соседей перебудили, из окон глядят да смеются.
Святослава вышла к дружиннику и увидела в руках сверток. Это явно недавно купленная скатерка была. Девица хотела было забрать свою вещь да молодца поблагодарить, но соседи на них вовсю глазели. Негоже было на улице показывать, что ее вещь у молодца.