Тогда решила красавица в дом его пригласить, да под предлогом чинным. Поклонилась она Ярославу в пояс да сказала:
– Спаситель мой пришел, как и просила его, почет нам оказал.
Домочадцы обомлели, но вслед за хозяйкой молодой также спину согнули. Ярослав смутился от такого неожиданного приема. Думал, в шею прогонят, а они кланяться вздумали. Тоже им в ответ поклонился.
– Заходи в дом, воин княжеский, будь почетным гостем нашим, –распрямившись, сказала девица вежливо, плавно рукой в дом приглашая.
Новгородец и зашел, коль его просят почетным гостем быть. Соседи тут же из окон исчезли, поняли, что не жених незваный пришел, а гость почетный, что соседушку спас. Ведь все уже ведали об истории с медведем.
Святослава молодца завела в хоромы да в центре стола усадила. Взяв у него скатерку свою, засверкавшую подсолнухами золотыми, сразу же на стол и положила.
– Сейчас потчевать тебя пирогами будем, дружинник славный, – снова сказала вежливо.
Ярослав немного удивленно на нее посматривал. Слишком вежливая да спокойная. Но как девка его обхаживала, понравилось. Почувствовал себя чуть ли не барином. А когда Святослава сама пироги внесла да на стол поставила чинно, так полностью обомлел от такого обхождения.
Накинулся дружинник на угощение да сам себе не поверил, что так вкусно бывает.
– М-м-м, какие же пироги вкусные. Стряпухе вашей поклон, что их делала!
А домочадцы прыснули со смеху.
– Да не стряпухе, а Святославушке кланяйся, чай, ее пироги!
Ярослав глаза удивленные на красную девицу поднял, что чуть поодаль скромно стояла да смотрела, как он ест. «Ну и девка! И красива, и стряпает вкусно, и песни поет ладные, и вон как меня в доме принимает чинно. Да, такая жёнка в любом доме почет!»
Но ничего девице не сказал, стал дальше жевать да квасок попивать. А как закончил трапезничать, сама Святослава его во двор и проводила, чтоб попрощаться.
– Спасибо за прием теплый, – сказал новгородец, в очи ее заглядывая.
– Ты гостем почетным был, Ярослав, но больше не приходи. Чай, соседи надумают, что женихом ко мне повадился.
Задумался на мгновение дружинник. А на устах улыбка заиграла.
– Раз не хочешь, чтобы к тебе хаживал, приходи на гуляния урожая. Тогда не буду домашних твоих более тревожить.
И почему Святослава вовсе словам его не удивилась? Догадалась уже, что за тем и пришел.
– Я подумаю.
– Нет, девица, так не пойдет, – сказал дружинник властно. – Коли не придешь завтра на площадь, где столы с яствами стоять будут, так я сразу к тебе домой пойду, буду звать да камушки в оконце кидать, пускай все соседи видят.
Святослава зло на него взглянула, искрами изумрудными обжигая.
– Не будешь ты так, Ярослав, делать. Дружинник славный не опустится до того, чтобы девицу в окно камушками кликать.
И знала, что права была. Новгородец не из тех, кто так за девками увивается.
– А ты не приди завтра, вот и проверишь, – ответил он ей.
Посмотрела на него внимательно Святослава, да смолчала. А ведь и вправду мог ее покой нарушить. Кто его знает, на что он способен, чтобы своего добиться?
– Приду. А теперь уходи, вырвал уже обещание.
Ярослав поклонился ей с видом победным да к воротам направился. Но тут столкнулся со Степаном лицом к лицу. Взглянули она друг на друга холодно, будто волки, готовые сцепиться за кусок мяса. Да Степан заметил, что Святослава за ними наблюдает, вот и уступил новгородцу дорогу, потупив взор. Ярослав, уже мимо проходя, еще раз глянул на крестьянина. Тот рослый был да сильный мужик. И чего холопу от Святославы надобно? Да понятно чего – того же, что и ему. Не к добру все это было, не к добру. И Ярослав далее пошел, не стоять же посреди прохода. Да и холопа чужого не мог он к стенке припереть, чтобы объяснений потребовать. Оставалось только уйти. Но ничего, Святослава обещалась на гуляния наведаться, а ему большего и не надобно.
***
Степан на следующий день как разъяренный бык стал, не пускал Святославу на празднества.
– Нечего там красной девице незамужней делать! Чай, молодцев много соберется на гуляния, да им только одно надобно.
Знал слуга, что хозяйка к тому сероглазому пойдет, чувствовал.
Да Святослава на своем настаивала и не хотела с собой холопа брать, мол, никто ее не тронет, и тот только мешать станет.
Дядька с теткой в спор не встревали, отмалчивались. На празднование урожая все хаживали, и крестьянка, и дворянка, чай, не Купала был, где срамное дозволялось. Вот и не понимали, чего Степан так разъярился.
– Пойду, Степан, и не мешай, – топнула ножкой Святослава.
– Батюшка за тобой приглядывать велел. Если пойти хочешь, то только со мной, – не сдавался Степан.