Новгородец же к костру повернулся, взглянул на пламя яркое, да взор снова на девицу обратил. Улыбнулся. Видно, задумал что-то. Повел он ее вокруг костра, за руку крепко держа. Все гуляющие, кто их видел, шептаться стали да пальцем показывать. Ярослава многие знали и завидовали девице, кою он за руку за собой вел. Вон девки на Святославу какие гневные взгляды бросают. А та, что с косой, с бревна вовсе соскочила и прочь с поляны убежала, слезами заливаясь. Да не замечал Ярослав никого, думу свою думал и Святославу крепко за руку держал. Провел он ее вдоль костра да остановился напротив.
Поставил девицу рядом с собой и посмотрел на нее решительно. Когда же Святослава поняла, что он сделать хочет, лишь ахнуть успела. Ярослав уже ее на руки поднял.
Встал новгородец перед костром, напрягся весь и побежал на пламя яркое. Святослава крепко-крепко его за шею обняла да глаза зажмурила. Раз! И пролетел Ярослав через огонь вместе с нею на руках. Когда очутились за костром, поставил ее на ноги рядом да руку отпустил. Да и ни к чему уже руку ее держать. Обряд таков был, если молодец с девицей на руках прыгнет через костер ночной, значит, всем покажет, что Лада она его. И теперь никто из других молодцев на избранницу ту не смел безнаказанно заглядываться, а молодец в ответ на других девиц смотреть тоже не должен был.
Святослава, все это вспомнив, лишь сглотнула судорожно, затряслась от волнения девичьего. Не ждала, что Ярослав ее Ладой своей выберет. Не гадала даже, что люба ему. Новгородец же улыбался ей нежно да глазами серыми ласкал. А потом взял ее снова за руку да повел в лес, прочь от костров да шума разгульного.
***
Едва лишь с глаз любопытных скрылись они, тут же стал целовать ее в губы алые. Купеческая дочь не противилась, открывалась ему навстречу. А Ярослав все целовал и целовал. Она вся медовая была, да кожа цветами пахла. Никогда новгородец таких сладких губ не пробовал. Никогда не вдыхал такого аромата девичьего. Вдоволь поласкав губы девичьи на шейку опустился. Сводила его с ума эта кожа нежная да мягкая, как шелк. Не мог оторваться, обдавая девицу горячим дыханием. Святослава же голову наклонила да вздыхала судорожно. Как ей хотелось, чтобы дружинник так ее до утра целовал и миловал. А горячие руки его то щеки гладили девичьи, то волосы, то спину поддерживали, когда ноги Святославу подводили, слабея от неги столь сладкой.
Ярослав подол платья приподнимать было начал, как что-то остановило его, словно опомнился. Отстранил девицу от себя, хотя тяжело ему это было. Еще чуть-чуть, и подмял бы под себя купеческую дочку, и свершилось бы неминуемое. Да не хотел он того! Не хотел доверием девичьим воспользоваться себе на усладу. Помнил, как Святослава говаривала, что честь девичья ей дорога. Что батюшке она обещалась сохранить себя до возвращения. А то, что она так воспылала страстью пламенной, так жалеть будет о том завтра да слезы горькие лить, беду на себя и на него накликивая. Вот и отстранил от себя Ярослав ее мягко. Хоть и стоило ему это еще большей волюшки, чем с булавой целый день упражняться.
Святослава, не чувствуя более поцелуев, на Ярослава глянула, страстью затуманенная. У того все внутри аж перевернулось, как увидел, какое пламя в глазах ее горит. Такого огня никогда у других прежде не встречал. Понял, что за девица сейчас перед ним стоит, самой Ладой отмечена, для любви создана. Вовек другой такой не найти. Знал новгородец, что все ночки с нею одна слаще другой будут. Но не мог, не хотел так, словно тать посреди леса.
Святослава же в себя пришла да вопросительно на молодца своего поглядела.
– Не здесь и не сейчас, – только и сказал ей в ответ.
– Может, что не так со мной?
Ярослав на такой глупый вопрос лишь выругался.
– Все с тобой так! Уж поверь, еле сдержался… Просто ты сама того не хочешь. Точнее, хочешь, но не разумом своим. Жалеть потом будешь.
Поняла Святослава, что Ярослав сказать ей хотел. Прильнула к нему благодарно да молвила:
– Спасибо тебе…
А потом в очи его серые взглянула да заговорила. Решила все сказать, что на сердце было.
– Знаю я суть твою. Ты зверь хищный, да душа у тебя волчья. И жестоким можешь быть, и безжалостным. Это ты с девками другим притворяешься, а со мной никогда не скрывался. Все про тебя знаю! В глазах твоих давно прочитала холод и стужу. Мне бы бежать от тебя, спасаться. Да не могу. Ты свои хищные когти в сердце мое давно запустил, и уже не вырваться. Ведь ты мне мил таков, каков есть, со всей своей звериной сущностью. Не боюсь я тебя да радуюсь, когда смотришь волком мне вслед, радуюсь, когда глазами холодными и серыми всю испытываешь. Радуюсь, когда воле твоей уступаю. Радуюсь тому, как сердце мое замирает, когда ты рядом…