– Это тебе, Радомир, от смертей тошно. А мне они по душе.
– Это мы уже поняли, коли так в бой постоянно рвешься. А пришли мы затем, чтоб поднять тебя да к дружине вывести. Чай, теперь ты их сотник! Это в девятнадцать-то годков!
– В двадцать! Мне через неделю двадцать уже будет.
Радомир с Мстиславом лишь переглянулись весело оттого, что их друг серьезности себе нагоняет. Девятнадцать или двадцать годков, значения не имело, все равно самым молодым сотником стал. Вот и подхватили они новоиспеченного сотника под мышки да на свет вывели. А когда вышел Ярослав на свежий воздух, так сразу и силушки в нем прибавилось. Попросил друзей ему не помогать, сам пошел, правда, медленно. Много крови потерял, да ничего, к новому году своему восстановится.
Как приметили его дружинники остальные, так закричали приветственно:
– Волк идет! Смотрите, Волк наш вышел!
– А чего они меня так кличут? – спросил Ярослав у друзей.
– Да оттого, что когда нашли тебя поутру, ты как волк матерый стоял да глядел вокруг себя диким взглядом. Тебя сам князь по имени кликал-кликал, а ты не оборачивался. А когда волком окликнул, сразу на князя и посмотрел. Вот и дали тебе имя новое, на которые сам откликнулся. Волком зовешься теперь среди дружинников!
– Ну, это среди них, а вы чтоб меня Ярославом звать продолжили, а то забуду совсем про сущность свою человеческую.
Глава 12
Саркел был городом цветущим. Радовали здесь глаз и розы алые, и виноградники пышные. Да только как пришли туда русы, ничего и не осталось. Святослав волю дал дружинникам. Те разграбили град, пожгли большую часть домов, понасильничали девок хазарских да поубивали местных жителей, кто под руку попался. А самым свирепым в делах тех бесчинных был сотник Ярослав, коего Волком свои же кликали.
Меч его не просыхал от крови хазарской. Рыскал по городу всех, кто спрятался, и убивал на месте, заприметив. Добро не брал, незачем ему было злато да серебро. Ему кровушку подавай. Как-то раз зашел он в дом богатый, а там бабы-хазарки сидят. Упали те ему в ноги, чтобы помиловал. Волк осмотрел их оценивающе: старые да сморщенные. Плюнул и хотел уже выйти, да заприметил за их спинами молодуху, что пряталась за комодом. Зарычал по-волчьи Ярослав, схватил тут же девицу, чтоб понасильничать, да та отбиваться стала. Хазарки пожилые на него тоже набросились, хотели подопечную защитить, так Ярослав всех их и перебил. Молодая хазарка, одна оставшись да на трупы своих родных глядючи, закричала дико, выхватила кинжал острый из-за пояса, что талию тонкую обвивал, и кинулась на Волка. Да тот не растерялся. Ухватил руку девки, развернул кинжалом к ее груди да и воткнул со всей силы. Девица упала на пол замертво. Ярослав в прошлым, а ныне Волком называемый, смотрел на молодую хазарку притихшую подле ног своих словно ничего не видел. Словно глаза во тьме его были. Не хотел её смерти, руки сами всё сделали, а взор затуманен пеленой чёрной, словно не осознавал вовсе, что творит.
Бесчинствовали дружинники еще дня три в городе. Благо грабить и насильничать было кого. Оставшиеся хазары, кто богат был да ямы в земле имел для сокрытия нажитого, вышли к князю Киевскому со всем добром и на коленях стали просить пощадить город.
– Град теперь мой, – властно сказал князь. – Мне служить будете и дань платить. А про помощь от хазар забудьте! Я и Итиль ваш возьму, и Семендер! Сокрушу всю вашу Хазарию!
– Да, русский каган, век тебе служить станем! – не вставая с колен, вопили богачи местные. Уж больно грозен князь, не смели перечить. Вон он что с их домами сделал. От былого величия Саркела ничего не осталось.
А потом хазары пошли Волку кланяться, что у князя в почете был да больше всех и буйствовал в городе. Сотника этого хазары еще больше боялись, даже больше, чем самого князя. Вон как смотрит на них глазищами серыми да лютыми. Хоть и молод, да страхом животным наполняет старцев уважаемых. Стали они ему злато под ноги подсовывать да просить перестать град жечь. Волк лишь блеснул холодным взглядом сквозь глаза прищуренные, ничего не ответив. Не имел он жалости к хазарам. Они столько лет на Русь нападали, вот пусть свое и получают. Но старцы на следующий день опять к нему приползли, прося остановить пожары, да только злато уже не предлагали, а привели девку свою. Самую лучшую среди хазарок отобрали да из семьи благородной.
Девку Волк принял. И хазары тут же обратно уползли с благодарностью. А потом заприметили, что из шатра сотника сразу же нарочный выбежал, давая указание дружинникам, чтобы до следующего дня город оставили, не грабили.
Хазарка же молодая из шатра Волка более к отцу своему не возвернулась и что с ней сталось никто не знал. Лишь сказывали подруги её, коих та же участь могла ждать, что кидают их отцы зверю лютому на растерзание, что жесток он и нем к слезам девичьим.