«Я всегда буду здесь. Будь спокойна. Ведь я всегда рядом».
Кики закрыла книгу и немножко постояла, прижимая ее к груди.
— Дзидзи, полетели! — позвала она и вышла на улицу.
Платформа Центральной станции выходила на побережье, на платформе стояла маленькая покачивающаяся фигурка. Это была Кэкэ. У Кики вдруг перехватило горло.
— Кэкэ! Это же Кэкэ! Нашлась! — закричал Дзидзи.
Когда Кики приземлилась рядом с Кэкэ, та удивленно воззрилась на нее:
— Как ты узнала, что я здесь?
— Я получила письмо, в котором было сказано, что я должна доставить книгу сюда.
— Ах вот оно что, это опять папа! Вечно он лезет в чужие дела… Наверняка он решил устроить так, чтобы мы с тобой снова встретились. — Кэкэ обреченно потрясла головой.
— Так, значит, это все-таки твоя книга? Я иногда подумывала, что она, должно быть, твоя.
— Да нет! Она папина… То есть мамина… Ну, он так говорил…
— Значит, ты все-таки вовсе не сирота? — Кики улыбнулась, слегка подтрунивая над Кэкэ.
— На деле все одно что сирота! — Кэкэ надула губы и отвернулась.
— Но ведь тот человек, который заглядывал ко мне в дом, — это был твой отец, так?
— Да. Вечно ему что-то надо — оставил бы уже меня в покое! — Это снова была прежняя, нахальная Кэкэ, какой Кики знала ее с первой встречи. И Кики подумала: «Какое счастье, что я снова смогла увидеть ее такой!»
— Кэкэ, ты ждешь поезд? Уезжаешь? — Кики посмотрела на рельсы.
— Ох уж эта ваша деревня! Мне тут сказали, его еще час ждать придется! Опаздывает, видите ли! Ну куда это годится? Я уже и улыбнулась, и большой палец показала… Все без толку.
— Так ты в самом деле уезжаешь…
— Нельзя же без конца дурака валять!
— Опять ты вредничаешь… Ну раз так, давай вместе ждать! Можно?
Кики очень хотелось сказать Кэкэ: «Давай вернемся домой!» Но она смотрела в неуловимо изменившееся лицо Кэкэ и понимала, что это приглашение нужно только ей одной. А Кэкэ уже приняла свое решение.
Кики присела на скамейку, Кэкэ нехотя плюхнулась рядом. Морской бриз дул им в лицо, играя волосами.
— А я видела. — Кэкэ повернулась к Кики, и ее глаза блеснули. — Видела, как ты падала.
— Правда?
— Это было очень страшно. Меня всю затрясло. Ты как будто разрезала ночное небо пополам. Мне тоже было так больно… Я очень рада, что ты осталась жива.
— Да, мне повезло. Но я сильно ударилась. — Кики погладила левую руку.
— Болит?
— Да. Но знаешь, честно говоря, я рада этой боли, — пожав плечами, улыбнулась Кики.
— Опять ты строишь из себя примерную девочку… Знаешь, когда я это увидела, то именно тогда и решила уехать. Так и подумала: «Хватит. Пора возвращаться». Дорога домой так и встала перед глазами…
— Я тоже видела ее. Видела дорогу. Последняя дверь открылась… И эта последняя дверь вела к новому началу. На землю — не в небо.
Кэкэ кивнула и улыбнулась. И Кики улыбнулась ей в ответ.
— Кэкэ, а где твой дом?
— О-о-очень далеко на севере. В громадном городе. Гора-а-аздо больше этого. И дом у меня тоже громадный. Мы богатые. Только мамы у меня нет… Она умерла, когда мне было четыре года. Слишком рано… У меня нет ни братьев, ни сестер. Папа меня баловал, так что у меня тоже началась болезнь «Паинькина Паника». Говорят, мама была замечательной женщиной. Папа очень боится потерять после мамы еще и меня. Но ведь я не она, об этом нельзя забывать. В общем, я сбежала из дома. Хотела сбежать совсем ненадолго, а вон как все вышло…
Кэкэ достала из рюкзака сумочку, которую когда-то назвала своей «сумкой с сокровищами». Она приложила красные бусины, свисавшие с концов шнурков, к глазам и позвала: «Дзидзи!» У Дзидзи разом вся шерсть встала дыбом.
— Ой, так вот что это было? — вскрикнула Кики.
— Эти бусины в темноте светятся, — пояснила Кэкэ. Она открыла мешочек, вынула из него листок слегка пожелтелой бумаги и протянула его Кики.
— Можно прочитать?
— Можно. Раньше я не понимала, что там написано, но теперь начинаю понемногу вникать…
Кики развернула сложенный лист. На нем, жирными буквами, было что-то написано авторучкой.
— Это мамино завещание, — сказала Кэкэ.
«Кэкэ, я верю, что память — это волшебство. Мы были вместе совсем недолго, но в наших с тобой воспоминаниях заключена магия».
— Плакать нельзя! — строго предупредила Кэкэ, как только Кики дочитала. — Правда, что бы там мама ни написала, у меня-то воспоминаний о ней нет. Это только ей так казалось.