Кики перелезла через подоконник и забралась в комнату, а потом посмотрела на картину и застыла. На холсте были изображены Ёмоги и Кики, сидящие за столом, а на третьем стуле, свернувшись клубочком, спал Дзидзи. И всегдашнее угощение — стаканы с соком войлочной вишни — стояли на солее. Деревья на заднем плане заливал солнечный свет, и они словно светились собственным светом. Ёмоги улыбалась, и Кики улыбалась тоже. И пусть это была совсем небольшая картина, но она сияла так, словно сама источала свет.
Ёмоги сказала ей: «Привези себя». Кики поступила, как ей было сказано, выбирала погожие дни, прилетала, рассказывала о делах в городе, о разных вкусностях — да и все на этом. А кто-то неотрывно смотрел на нее и рисовал эту картину. Кики наклонилась к холсту поближе. В уголке было мелкими буковками написано «Сэнта», а еще «Спасибо».
Кики молча завернула картину. Дзидзи, разделяя ее настроение, тоже молчал. Кики выбралась на улицу и закрыла окно.
Воздух стал холодным, все вокруг как-то помрачнело, и деревья казались сгустками тьмы. Можно было подумать, что весь свет ушел в картину. Кики и Дзидзи молча посмотрели на дом, а потом развернулись к Сумеречной тропе.
— Ой! — вдруг воскликнул Дзидзи.
Кики посмотрела и увидела, что трава на одном пятачке полегла кругом, словно ее прибило смерчем. Будто кто-то вызвал ветер, а потом, кружась вихрем, ушел в землю. Дзидзи поспешил отскочить прочь, а затем поскреб нос.
— Похоже на вход… — проговорил он.
Кики все стояла и смотрела, только чуть кивнула в ответ. А потом с силой прижала к груди картину, которую держала в руках.
— Ну, пойдем! — позвала она и вошла под сень Сумеречной тропы.
Глава 8
Фата на счастье
Летние каникулы закончились, Томбо вернулся с горы Амагаса в школу, и вскоре от него пришло письмо.
Знаешь, Кики, я собой немножко горжусь. Когда учитель Эге узнал о том, что я все каникулы прожила на горе Амагаса, он сначала сказал: «Эге!» — а потом. — «О-го-го!» — а потом даже замолчал ненадолго. И похвалил: «Тебе же, должно быть, немало пережить пришлось. Там очень хорошее место. Ты наверняка многому научился». А потом добавил: «Надо бы твой опыт в дело пустить, назначу-ка я тебя ответственным за живой уголок». Это просто невероятно! Чтоб такое дело поручили мне, первоклашке! Живой уголок — это комната шесть на восемь метров, в ней есть термометр, весы, раковина, холодильник, а также два книжных шкафа со всевозможной справочной литературой, и ну и конечно, множество самых разных разнокалиберных клеток и аквариумов с питомцами. У нас там полсотни видов животных, от муравьев до змей. Нужно чистить клетки, давать корм, вести журналы наблюдения. Со мной этим занимаются еще трое моих товарищей, и работы хватает на всех. Все это страшно интересно, но этим все не ограничивается. Наблюдая за небольшими созданиями, чего только не увидишь! У всех у них очень коротенькая жизнь, но такая важная и так крепко связанная со всем, что их окружает, что, когда я думаю, сколько сил они прилагают к тому, чтобы выжить, невольно проникаюсь уважением. Они так стараются, так борются за свою жизнь!
Ох. Если я начинаю об этом говорить, то могу продолжать в таком духе до бесконечности. Прости, Кики. Я вернусь ближе к концу года. И знаешь, давай вместе побежим в новогоднем марафоне? Навострим уши, услышим звон колокола и побежим вдвоем навстречу Новому году — во весь опор! Ух, жду не дождусь! Ну, увидимся!
В ночь на шестнадцатое августа Кики собрала семена лекарственных трав. Семена вызрели крепкие, чистые, здоровые, и Кики набрала их немало. Она ссыпала их в кувшин, а кувшин бережно поставила в темное место. Вот и все, все работы с лекарственными травами на этот год были окончены. Кики с облегчением вздохнула и прошлась вдоль опустевших грядок. И вдруг в ее душе зародилось желание увеличить грядки на следующий год. «Что это со мной? Может, в будущем году будет бушевать простуда? Я ведь только-только покончила со всеми делами на этот год… Должно быть, это травы так меня благодарят и желают удачи», — пробормотала Кики себе под нос и отвела взгляд от грядок.