Мэр вынул из-под стоящего на столе пресс-папье почти такое же письмо. Вот что в нем было написано:
— Ну, вот здесь я хоть немного, да понял. Раз деловитый и весь в заботах, то, думается, под камешком она имела в виду меня. Ну и «круглый-округлый» — это тоже вполне ко мне подходит.
Мэр похлопал себя по животу и чуть конфузливо улыбнулся:
— Она за меня беспокоится, поддерживает… Но в этот раз речь зашла о море! Милая Кики ты же сказала, что более-менее понимаешь, о чем речь, ты не могла бы поделиться со мной своими идеями на этот счет?
— Я считаю, что «волна» — это вы, мэр, а «берег» — это Уи. Мне думается, что это стихи о любви, и чудесные к тому же.
— Ох ты ж!..
Мэр громко сглотнул, будто у него в горле что-то застряло.
— Да как же я! — Он поспешил достать из кармана платок и промокнул пот на лбу.
Кики взглянула на мэра искоса и заговорила снова.
— Мне кажется, это стихотворение следует читать так… Не думаю, что я ошибаюсь…
— В это стихотворение вложены чувства Уи, очень сильные чувства. Оно замечательное, вы не находите?
Тут уже и сама Кики немного смутилась, руки у нее начали слегка подрагивать. Мэр неподвижно уставился в одну точку. Лоб его снова покрылся бисеринками пота, и их становилось все больше и больше.
— О-ох… — только и смог сказать он наконец. — Ну и как же мне быть? — снова повторил мэр и беспомощно взглянул на письмо.
— Так-так, теперь понятно… Страшная штука эти стихи! Вроде и понимаешь их, а ничего не понять!
Мэр нервно потер шею, словно пытаясь скрыть замешательство. И все же он радостно улыбался.
— Что же мне делать с ответом?.. Не могу я ее без ответа оставить… М-м… Хм…
Хмыкая и бормоча, мэр смотрел куда-то вдаль невидящим взглядом. А потом вдруг выпрямился и воскликнул: «Побережье!»
Кики чуть не подпрыгнула от неожиданности.
— Ладно, значит, «побережье». Пусть будет так. Где волна, там и побережье! Гм-м… Ну-у… «Я побережье Корико. Пятьдесят три километра с запада на восток»… можно сказать и так, почему нет. Потом… «Вот такой длины у меня руки, ими я обнимаю Корико. Все волны, маленькие и большие, плывут в мои объятия, да-да». Угу… Ага… Готово. Вот, так пойдет. Как тебе такое, ведьмочка?
Мэр гордо расправил плечи.
— Простите, господин мэр, но вы, случайно, не забыли упомянуть один маленький бережок? — как можно вежливее и осторожнее уточнила Кики.
— Ох! — Мэр мгновенно снова залился румянцем. — А ведь в самом деле» Нужно обязательно добавить в конце одну строчку…
Мэр зажмурил глаза и глубоко задумался. Он что-то бормотал беззвучно, проговаривая про себя. Прошло несколько минут, а потом он снова открыл глаза и решительно кивнул:
— Да, «вместе», это важно.
— Ого! — вырвался у Кики невольный возглас. — Это прекрасно! Потрясающе! Чудесное стихотворение, просто великолепное!
— Здорово… — пробормотал Дзидзи, сидя у ног Кики.
— Да? Правда? В самом деле хорошо? Кики, я сейчас напишу это на гербовой бумаге, ты не могла бы доставить его Уи?
Мэр выдвинул ящик и достал из него белый лист.
— Нет, я вынуждена отказать, — решительно заявила Кики.
— Как, не станешь? Но ведь «Ведьмина служба доставки» берется за все, разве нет?
— Не стану. Вот в этот единственный раз откажу. Уважаемый камешек… в смысле, мэр, вы должны сами доставить его, лично. Тогда все встанет на свои места. И ни в коем случае не забудьте надеть жилет, когда отправитесь к ней!
Проговорив все это, Кики решительно развернулась на месте и, не дождавшись ответа от мэра, вылетела прочь из комнаты. Дзидзи стремглав помчался за ней следом. Когда они выбежали из башни, Кики почти задыхалась, а потом разразилась смехом: