— И все-таки все очень изменилось! Его речь теперь просто пестрит мяуканьем! Даже я понимаю от силы наполовину!
Кики все чаще стала развозить заказы в одиночестве.
Однако неприятности вовсе не исчерпывались мяуканьем Дзидзи. После показа в городе Вива-Вива помело Кики тоже начало ее подводить. Мало того, что оно стало медлительным, так оно еще и словно разучилось летать в вышине. Теперь помело едва-едва поднималось выше крыш невысоких домов. Таким образом, часовую башню, высокие деревья и многоэтажки, что в последнее время начали возводить на окраинах города, приходилось облетать по кругу. Как с Дзидзи стало невозможно толком поговорить, так и на помеле стало невозможно толком полетать, работа теперь отнимала куда как больше времени.
— Я не могу летать спокойно, когда все время приходится быть предельно внимательной!
Они ведь так давно вместе, можно было бы и поддержать друг друга… Кики не могла сдержать негодования.
— Может, ты набрала вес? — язвительно осведомлялся Дзидзи.
Горожане говорили Кики: «Нам нравится, что теперь тебя можно разглядеть вблизи». Но Кики не могла не беспокоиться: она боялась, что если так пойдет и дальше, то она сможет летать только над равниной.
Кики написала обо всем Томбо и вскоре получила ответ.
Вероятно, происходящее имеет какую-то связь с временем года? Атмосферное давление напрямую влияет на подъемную силу, знаешь об этом? Я соберу для тебя данные. Правда, не знаю, насколько эти данные отвечают свойствам магических предметов… Что касается «первой помощи», то я бы предложил тебе воспользоваться «выгульным способом», который мы с тобой когда-то пустили в ход много лет назад. Прими снова на вооружение воздушные шарики, хотя бы на пробу. Тогда подъемная сила шариков будет тебе помогать. Когда вернусь в Корико, непременно придумаю, чем еще тебе можно помочь. Но как бы то ни было, это все не твоя вина, так что не переживай.
Письмо немного успокоило Кики. Но ведь на все-таки не циркачка, неловко было в полные девятнадцать лет летать с гроздью воздушных шариков, привязанных к помелу. Тем не менее Томбо был докой во всем, что касалось полетов, Кики подумалось, что уж он-то, наверно, сможет объяснить происходящее с точки зрения науки. Но как быть с речью Дзидзи? Тут, очевидно, все дело было в любви. И тем не менее Кики не могла просто поздравить его с этим… В общем, чего ни коснись, все вгоняло Кики в тоску.
Кики написала письмо своей маме, Кокири.
Мамочка, все так запуталось… Мир вокруг будто занемог немного. Мы с Дзидзи не ссорились, но наш с ним язык ускользает от нас, иногда я не могу понять, о чем он говорит. Правда, мне кажется, дело тут не в том, что наша с ним магия начинает отказывать, а в том, что у Дзидзи появилась любимая… Дзидзи словно совершенно обо мне позабыл. Мне от этого грустно и одиноко, а он и усом не ведет, знай себе только и думает о том, чтобы выучить как следует взрослый кошачий язык. Как он мог так запросто от меня отказаться.
Но гораздо больше меня беспокоит мое помело. Правда, вероятно, тут все дело в моих расстроенных чувствах… Видишь ли, мое помело перестало высоко летать. Сколько ни задира черенок вверх, ничего не помогает. Я теперь летаю только в самых низинах, не летаю, а ползаю, как младенец!.. Так неприятно, сил нет. Что такое могло приключиться?.. Мама, с тобой когда-нибудь бывало подобное?
Раньше Кокири частенько начищала свое помело.
— Нужно вот так вот поглаживать его и относиться к этому делу со всей серьезностью. Ведьмин полет — это воплощенное в жизнь человеческое желание, «вот бы на помеле можно было полетать!». Именно поэтому ведьмы и научились летать. Точно таким же образом на свет появились и кастрюли, и чайники, в этом отношении ведьмино колдовство ничем от них не отличается. Ведьмы тоже появились на свет из людских чаяний.
Слушая рассуждения Кокири, Кики всегда думала с досадой: «Ну во-от… Опять она за свое… Почему ей вечно надо наставлять и поучать, ничего просто так не скажет?» Но теперь ведьмочка вспоминала слова Кокири и беспокоилась: если помело станет летать вполсилы, не значит ли это, что магия самой Кики наполовину выдохлась?
Два года назад Кокири перенесла тяжелую болезнь. Однажды, когда Кокири лежала в беспамятстве, Кики своими глазами увидела, как помело Кокири превратилось в белую тень и, пронзая собой голубизну небосвода, стремглав улетело за горизонт. В ту минуту Кики почудилось, что ее маму словно бы покинуло что-то, улетело прочь.